В рассказах, объединенных названием «Трава-мурава», содержание еще более лаконично, предельно уплотнено вокруг главных вопросов: жизнь и смерть, отцы и дети, добро и зло, истины и заблуждения, смысл жизни и предназначение человека. Основные лейтмотивы выделены автором в названиях циклов рассказов: «Памятник», «Во крестьянстве выросла», «Сколько на Пинеге сказок», - но их содержание шире, глубже и выходит за предлагаемые рамки. Лаконизм, тяготение к нравственно-философской проблематике, поучительность выводов, основанных на жизненном и трудовом опыте, - все это приближает рассказы «Травы-муравы» к притче.

В слове и жесте, в талантливых импровизациях, в неожиданных афоризмах мы узнаем народную жизнь с ее весельем, шуткой, мудростью и печалями. Мы узнаем необычайно много о человеке, неисповедимых путях его, о трудной судьбе, о заблуждениях и подвижничестве, потому что рассказчики - обыкновенные старики и старухи, дети и внуки их умеют сказать о себе и о других, о времени, о событиях словами выразительными, точными и емкими. Слово рисует и лепит характер, ведет нас в далекое прошлое, оставаясь современным. Каждый рассказ несет в себе нечто неповторимое, как будто частицы души человека сохраняет в себе. В войну П. стал поэтом, когда после ранения потерял на два года зрение. «Глаза ослепли, а мозг стал глазастей. Впервые стал думать, что к чему. И еще: всю жизнь свою увидел заново. Глаза не видят, а у меня такое зрение открылось, что каждая травинка на дворе меж булыжников ожила…» («Как П. стал поэтом»).

Николай К., прозванный Котей, в войну остался без отца и матери, бедствовал и голодал, отринутый людьми и родным дядей, жившим по тем временам в достатке. Николай не сбился с пути, отслужив в армии, вернулся в родные  места, построил  дом, обзавелся семьей и взял к себе престарелого дядю для того, чтобы непрестанно напоминать старику о своем голодном и бесприютном детстве, каждый раз поучая дядю («… а меня ворона своим крылом больше грела, чем дядя. Понимаешь ты это своей старой-то башкой?..»). «Ровно два месяца так изо дня в день воспитывал Котя дядю, а на третий месяц дядя повесился» («Котина доброта»). Дядя, конечно виноват, поселив в душе ребенка мстительное чувство и озлобление. Но и Котя вырос человеком таким же бессердечным, каким был его дядя в молодости. А какова истинная доброта? Способен Котя прощать, забывать, помочь упавшему или беспомощному в старости человеку? Что ожидает Котю в старости? Не отзовутся ли таким же равнодушием и ожесточением сердца его собственных детей? Подобное превращение Коти в безжалостного и жестокого человека объяснимо, возможно, тем трудным, мучительным положением ребенка - безотцовщиной, чашу которой сполна испил Котя в голодном и холодном детстве. Тогда, кажется, заледенела и заглохла его душа, так и не пробудившись к добру…



 




А как объяснить превращение доброго, отзывчивого Пашки, который в голодные дни войны делился с матерью и сестрами куском хлеба (устоял перед страшным соблазном - все съесть самому!), в пьяницу, бездельника. Мать помнит всю жизнь: «… через эту-то Пашкину доброту, может, они все и спаслись в войну. Так как же ей гнать его из дома?» («Хлебная корка»). Потому и прощает она непутевого Пашку.

Многие рассказы афористичны, поучительны. Рассказчик ведет свою речь и одновременно как бы формирует жанр: новеллу, с ее неожиданными поворотами и развязками; сказ, веселый анекдот («Какой был нюх у Чепка»), юмореску («Не та фамилия»), бывальщину, лирическую миниатюру, повесть («Машунина жизнь») или даже маленький роман («Татьяна Васильевна», «Обедами взял»), если иметь в виду авторское толкование, и т. д. Каждый повествователь - участник событий или его герой, свидетель, художник слова. А автор? Он слушатель и мастер, владеющий искусством композиции, отбора слов, рожденных в момент рассказа и «отполированных» временем. Такое искусство исключает натуралистическую иллюстративность или стилизации «под народность». Мы не находим и архаических речений или современной скороговорки, различных упрощений, жаронизмов. Время как будто отшлифовало слово и отобрало самое ценное, самое живучее. Словно орудия труда, которым руки человека за много лет придали «красоту точеного дерева», и «золотистое сияние» (как сказано и «Деревянных конях», «крестьянские мозоли обкатывали и полировали их»).

В «Траве-мураве» писатель собрал выговоренное и проверенное слушателями множество раз, что подчеркнуто эпиграфами, предпосланными рассказам: «… Где жизнь, где зелено, там и трава-мурава. Коя кустышком, коя цветочком, а коя и один стебелек, да и тот наполовину ощипан - это уж как бог даст. (Из разговора)». Вечно зелено дерево жизни, так же вечно истинное слово народное. В содержании цикла «Трава-мурава» собрано все значительное; в нем отложились историческое время, его особые условия быта, труда, семейные отношения, ожили подлинные факты и предания, одушевленные мыслью и чувством говорящего. Это своего рода энциклопедия народной жизни, мнений, чувств и мудрости народа. И мы постигаем глубокий смысл речения: любовь к труду, преданность земле, чувство ответственности. «Тело просит земли, а душа любви», - говорит старая, грузная тетя Катя, «только глаза молодые, полные жизни» («Тетя Катя»). «Какие дубы пали, а я, как ивка при дороге, от каждого ветра гнусь да качаюсь, а все живу»,- говорит Татьяна о своих братьях и о себе («Братья»).

В цикле рассказов  «Трава-мурава» Ф.  Абрамов  решает исторические, нравственные и художественные проблемы, всегда занимавшие его: каков духовный склад современного человека, чем люди живы, из чего слагается жизнь народа, как она воплотилась в слове.