Вопрос жизни и смерти всегда интересовал многих русских писателей. Леонид Андреев —- писатель, вдохновлённый произведениями предшественников, — создает «Рассказ о семи повешенных» где отражаются его собственные взгляды на жизнь и смерть.

В этом произведении Леонид Андреев раскрывает характеры всех своих героев прежде всего с человеческой точки зрения на грани между жизнью и смертью. В первой главе описывается министр, на которого готовится покушение. Перед нами больной человек, которого мы жалеем. Писатель очень подробно описывает его, чтобы читатель увидел в нем такого же человека, как и он сам. Час дня, который так зловеще навис над министром, представляется и нам как нечто страшное, противоречащее законам природы. Несмотря на то что этот человек убежден в том, что смерть предотвращена уже 4 одним упоминанием точного часа, понимая, что в указанное время этого точно не произойдет, ведь никому не дано «знать дня и часа своей смерти», все же терзаться и мучиться он будет до тех пор, пока не пройдет этот роковой час дня.

Кто же те люди, готовые «перерезать волосок», который не они подвешивали, готовы убить ради какой-то цели. Своим поступком они как бы отделили себя от остального мира и начали существовать! вне закона. Своей бесчеловечностью они сами подписали себе приговор.
Но и их, как ни странно, Андреев описывает тоже с человеческой точки зрения. Во-первых, они интересны писателю как люди, которые решились вершить высший суд своими руками, а во-вторых, как люди, которые оказались на краю пропасти.

Правда, одного из них героем назвать трудно. Его даже трудно назвать человеком. Подобно зверю он живет по инстинкту, не задумываясь о чем бы то ни было. Преступление, за которое его приговорили к смертной казни, чудовищно. Но при описании убийства человека, попытки изнасилования женщины я, как ни странно, почувствовала лишь жалость к нему. Для меня Янсон — это затравленный зверек. Своей фразой «меня не надо вешать» он внушает лишь жалость.

 Размеренность жизни в тюрьме он воспринимает как признак то ли помилования, то ли забвения. Поэтому естествен и ужас, с которым узнает он о казни. От всех чувств остается лишь страх. Ему незнакомы страсть и раскаяние. Недаром в описании его личности подчеркивается состояние постоянной сонливости. Создается впечатление, что он даже и не отдает себе отчета в совершенном им преступлении.

Несколько по-иному ведет себя другой заключенный, приговоренный к казни вместе с Янсоном. Мишка Цыганок считает себя лихим разбойником, напоминает ребенка, играющего в казаки-разбойники или войну. «Какой-то вечный неугомон сидел в нем и то скручивал его, как жгут, то разбрасывал его широким снопом извивающихся искр». Уровень его развития, как мне кажется, остановился на стадии подростка. Убийства и ограбления он воспринимает как геройство, как некую интересную, захватывающую игру, не задумываясь, что геройства эти отнимают у кого-то средства к существованию, у кого-то жизнь. Натура его также раскрывается в реакции на предложение стать палачом. Опять-таки он не задумывается о сути этой профессии, он лишь представляет себя в красной рубахе, любуется собой, и в его мечтах даже «тот, кому он сейчас будет рубить голову, улыбается».


 



Возвращаясь к террористам, хотелось бы отметить, что в отличие от Янсона и Цыганка это люди с убеждениями, с желанием изменить мир к лучшему, которое натолкнуло их на мысль об убийстве министра. Они наивно думают, что убийство одного человека сможет изменить положение вещей. Итак, кто же эти люди и как ведут себя они накануне смерти?	


Один из них Сергей Головин. Он в постоянной борьбе — борьбе со страхом: то начинает, то бросает занятия гимнастикой, то мучает себя вопросами, на которые никто никогда не ответит. Но все же этот человек преодолевает свой страх, поэтому, когда всех везли в последний путь, Сергей вначале был несколько бледен, но скоро оправился и стал такой, как всегда.

Мужественно встречают смерть и женщины, участвовавшие в заговоре. Муся была счастлива, потому что страдала за свои убеждения. Романтические ее представления о женственности помогают ей в этой тяжелой ситуации. Ей даже стыдно за то, что погибать она будет, как люди, которым она поклонялась и сравнить себя с которыми просто не смела.

Ее подруга Таня Ковальчук смерти тоже не боялась. Вообще странно, как могла эта женщина принять участие в подобном заговоре. Очевидно, что она просто не отдавала себе отчета в том, что идет на убийство человека.

Одним из тех,о ком так заботилась Таня Ковальчук, был Василий Каширин. «В ужасе и тоске» оканчивал он свою жизнь. В нем наиболее ярко представилось такое естественное чувство для каждого человека, как боязнь смерти. Он наиболее явственно ощущает разницу между жизнью прежней и жизнью настоящей, последнюю правильнее было бы назвать преддверием смерти. Каширин не верит, что его мир настоящий реален, поэтому все вокруг и он сам представляется ему игрушечным. Лишь на суде он пришел в себя, но уже на свидании с матерью он опять потерял душевное равновесие.

Совсем другим был Вернер. Он, в отличие от всех остальных, шел на убийство не в первый раз. Этому человеку совсем незнакомо было чувство страха. Но и эту уже сложившуюся личность меняет ожидание смерти — меняет к лучшему. Только в последние свои дни он понимает, как дорого ему всё и все. Этот закрытый, неразговорчивый человек в последние дни становится заботливым, и сердце его наполняется любовью. Осознание смерти переменило Вернера, он увидел «и жизнь и смерть и поразился великолепием невиданного зрелища. Словно шел по узкому, как лезвие ножа, высочайшему горному хребту и на одну сторону видел жизнь, а на другую видел смерть, как два сверкающих глубоких прекрасных моря, сливающихся на горизонте в один безграничный широкий простор... И новою предстала жизнь».

Самое главное для Андреева это то, что все эти люди умирают с любовью, наполнившей их сердца. Писатель совсем не призывает к избеганию насилия, как это делали многие другие. Но сам дух рассказа настраивает читателя 'на неприемлемость насилия. И тем значительней звучит последняя фраза произведения: «Так люди встречали восходящее солнце». В одной этой фразе заключено все противоречие жизни и смерти, вся несуразица творимого людьми. Насилие нельзя оправдать ничем, оно противоречит жизни — законам природы.'