Эпиграф: Салон  Анны  Шерер  был лишь мертвым островком посреди океана живой жизни. Мертвое море омывает небольшой островок живой жизни, которую олицетворяет образ Анны.  Вспомним слова литературоведа В.Г Одинокова, на мысль которого, в романе “Анна Каренина” автор наделяет себя правом “вышестоящей инстанции”: меняет местами подсудимого и судей, реабилитирует и предъявляет обвинение, показывает отчуждение людей, субъективность и ограниченность их суждения, демонстрирует сложное многоголосие мыслей, взглядов… Вместе с тем старается остаться в стороне, лишь бы не навязывать своей мысли, но имеет эту мысль и четко придерживается ее. Сформулируем один из главных вопросов романа: виновна ли Анна? Констатируем, что автор в произведении подает противоположные системы оценок. Одна из них - ее оправдывает (Долли: “В чем же она виновата? Она хочет жить. Бог вложил нам это в душу. Очень может быть, что и я бы сделала то же”). Другая - осуждает: “Гадкая, отвратительная женщина, без сердца… дурная женщина” (княгиня Щербацкая). Итак, по разным оценкам, Анна Каренина - “грешница” и “праздника”.

Укажем, что в романе звучат мотивы мести, совести, покаяние в грехах, раскрываются темы: “Человекоубийцы” (Вронский убивает любовью; Каренин - ненавистью: генеральная репетиция смерти - роды), “Обществоубийцы” (трагедия Анны - трагедия одинокости в духовно опустошенном обществе). Достоверно, приходим к выводу, что Анна - настоящий человек, вне шаблона.

Установим диалогическую связь Левина и Анны (оба не могут примириться со злом). В ходе поиска ответа на главный вопрос произведения (”Виновна ли Анна?”) обратимся к эпиграфу, который сыграет определяющую роль в раскрытии главной мысли произведения: “Мнет отмщение, и Аз воздам”. Приведем разные варианты его толкования литературной критикой. Так, современник романа М. Громека выдвигает версию христианского обвинения главной героини: нельзя строить свое счастье на несчастье другого человека (”Анна забыла любовь и бога и умерла”). Поэтому образцом терпеливости для критика выступает в произведении Долли, которая была способна на “скромный и высокий подвиг любви без счастья”. Тем не менее в произведении мы не найдем авторского подтверждения этой мысли. Наоборот, мы найдем убедительные примеры уродливости жизни без счастья, родственных отношений без любви. Автор доказывает неестественность объединения двух антиподов - Анны и Каренина.

 Толстой опосредованно доказывает несправедливость обвинений относительно того, что Анна отважилась на трагедию разрыва своей семьи ради “своей плоти”. Так как для нее любовь заключалась в стремлении жить всеми человеческими чувствами, жить в согласии с миром, его красотой, его правдой, любить весь мир и ощущать любовь мира к себе. Так как тогда Толстой вложил бы идею произведения в уста Алексея Александровича, который настаивал на том, что Анна имела бы получить “возмездие за свое преступление”. И целиком закономерно главная мысль романа совпадали бы с шутливой эпиграммой Некрасова:

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, Что женщине не следует “гулять” Ни с камер юнкером, ни с флигель адъютантом, Когда она жена и мать. Нельзя Анну противопоставлять Долли. Так как не аскеза владеет душой Долли, а любовь к своему легкомысленному мужчине. Вместе с тем она прекрасно понимает ошибочность своих убеждений относительно смысла супружеской жизни только ради детей. Тем не менее по своей природе Долли не способна на бунт. Разве что мысленно. Толстой в изображении образа Долли использует яркую выразительную деталь, которая вступает у противоречие с сущностью жизни героини, ее мыслями и словами - “костлявые руки”, которые она все время нервно сжимает. Эти костлявые руки и говорят горькую правду о настоящей жизни Долли, что потеряла молодость в служении мужчине, который постоянно предавал ее и детей.

 




Так же, как и М. Громека, понял эпиграф и содержание романа А. В. Луначарский (”Ты так живи, чтобы никому не сотворить страданий. Если тебе самому нельзя добиться счастья иначе, как отдавив комуто лапу, - откажись от своего счастья”). Но в отличие от него Луначарский защищает Анну. Критик не соглашается с такой “контрреволюционной теорией”. “Нельзя страдания людей, совершенно неценных, совершенно ненужных, ставит в качестве страшного барьера против себя”.

Он, в первую очередь, возражает наличие в произведении любой “контрреволюционной теории”. Подруге, предъявляет обвинение Луначарского в механистическом отождествлении этики индивидуального поведения человека с этикой социального поведения класса. В отличие от М. Громеки, критик В. Вересаев в работе “Живая жизнь” выдвигает свой вариант осуждения Анны: “Анна изменила мужу, бросила сына и сделалась “потерянной женщиной… Достойный выход для Анны был только один: принять прощение мужа, задавить отвращение к нему и возвратиться в прежнюю ложь, мрак и узаконенный позор. Анна этого не сделала - и гибнет. Но люди не должны бросать в нее камнями. “Высший нравственный закон” и без того карает ее жестоко”.

Отголосок того, что Толстой считает гибель суровым и все же справедливым наказаниям для Анны Карениной, наблюдаем в литературоведении и до сих пор.

Так, на мысль современного русского критика - автора вступительной статьи к роману Л.  Толстого “Анна Каренина” Александра Гулина, страсть, которая овладела Анной и заставила пойти на жертвы, не принесла желанного спасения, а подтолкнула героиню к пропасти. “Супружеская измена - всегда преступление”, - утверждает О. Гулин. Чувства, которое захватило Анну и Вронского, было преступным за своей сущностью из общечеловеческих и христианских позиций. Клеймо греховности тяготело над любовниками. “Страсть не имеет другой цели, как получение собственного удовлетворения”. Это чувство с самого начала было эгоистичным. “На страницах “Анны Карениной” дьявол - не языковая фигура, не метафора, а довольно реальная сила, которая борется с Богом за живую человеческую душу”. “Пожалуй, не только у Толстого, но и во всей мировой литературе невозможно найти ничего подобного этой картине крайней бесовской одержимости”.

Вместе с тем О. Гулин называет Анну Каренину только изменницей божьих законов, но и жертвой морального хаоса, которым был охваченный мир вокруг нее. Сохранить себя, удержаться на праведном пути было нелегко. Таким моральным примером, по мнению литературоведа, в романе выступает Долли, которая терпеливо и с любовью несла свой крест.

Левин - в определенной мере двойник Анны, на мысль Гулина, - на пути поисков: от атеиста - к религиозным верованиям. Относительно судьбы Левина, то роман имеет открытый финал. Подобьем итоги. Анну осуждали и осуждают за равнодушие к Каренину, за недостаточную любовь к Вронскому, так как критике тяжело отказаться от упроченного представления о наказании Анны как основы романа. Да и эпиграф в сочетании с гибелью героини будто обязует найти и доказать субъективную вину Анны. Для лучшего восприятия, понимание и запоминание этой информации следует занести ее в таблицу “Образ Анны Карениной в литературной критике” и в ходе анализа вместе с учениками поэтапно заполнять таблицу цитатами из произведения в подтверждение каждой из мыслей.