Годы войны в творчестве. Анны Ахматовой ознаменованы тяготением к эпосу. Это обстоятельство говорит о многом. Ведь первые попытки создания произведений эпического облика она предприняла еще в свой акмеистический период. То были уже упоминавшиеся «Эпические мотивы» и, в известной степени, поэма «У самого моря». Конечно, применительно к этим двум произведениям самый термин «эпичность» надо относить почти метафорически, во всяком случае чрезвычайно условно, - Ахматова выступает в них преимущественно как лирик.

Что касается «Эпических мотивов», то, не вкладывая в. это название классификационного смысла, Анна Ахматова имела в виду главным образом широту повествовательной/интонации, какую она избрала для этих больших стихотворных фрагментов, вбирающих в себя многообразные подробности прекрасно-разноликой жизни. Но между этими двумя произведениями, намекающими на потенциальные возможности Ахматовой, и некоторыми ее произведениями военных лет большая принципиальная разница. Несравненно большее сходство можно усмотреть между ними и «Реквиемом». В «Реквиеме» мы уже чувствуем неуклонно расширяющуюся, а временами и прямо выходящую наружу эпическую основу. Лирический голос Ахматовой в этом произведении оказался родственным большому и незнакомому для нее кругу людей, страдания которых она выпевает и поэтически усиливает, как собственные.

Если же вспомнить и некоторые другие, уже упоминавшиеся произведения Ахматовой предвоенных лет, можно сказать, что первый реальный выход к широким темам и” проблемам эпохи осуществился у нее именно в конце 30-х годов. (Однако подлинно новое понимание своего времени и серьезные изменения в содержании стиха возникли у поэта в годы  Великой Отечественной войны.


 



Ахматовский памятливый стих часто уводит к истокам современной эпохи, которая в горящий военный день столь блистательно выдерживала суровый экзамен на прочность и зрелость.

Показательно, что неотступная потребность осмыслить Время, Век, Войну во всей широте исторических перспектив, вплоть до той туманной дали столетий, где устойчивые очертания русской государственности уже теряются из глаз, уступая свое место поэтическому ощущению национальной истории, - эта потребность, вырастая из желания удостовериться в прочности  и незыблемости нашего сегодняшнего бытия, была свойственна самым различным художникам.

История спешно приближалась к воюющему современнику и в эпических миниатюрах А. Суркова 1941 года, и в лирических признаниях К. Симонова, и в документально точных, но всегда поэтически одухотворенных созданиях Д. Кедрина, и в исторических вариациях С. Городецкого… Более того, трудно назвать поэта, прозаика и драматурга тех лет, у кого, в той или иной форме, подчас косвенной и неожиданной, не проступило бы это естественное желание ощутить могучую и спасительную толщу национально-исторической плодоносящей почвы. Трагический и чреватый неожиданными колебаниями день войны настоятельно требовал от художественного сознания включить его в твердые опорные рамы истории.

Все писавшие об Ахматовой, в том числе Л. Озеров, К. Чуковский, А. Твардовский и другие, отмечали столь необычный для ее прежнего творчества историзм - историзм и повествования, и поэтического мышления. «У ранней Ахматовой, - справедливо писал Л. Озеров, - мы почти не встретим произведений, в которых было бы описано и обобщено время, были б выделены его характерные черты. В позднейших же циклах историзм определяется как способ познания мира и бытия человека, способ, диктующий и особую манеру письма». Л. Озеров и К. Чуковский видят» первые серьезные победы историзма у А. Ахматовой в ее «Предыстории».

Одной из излюбленных и постоянных философских идей, неизменно возникавших у нее, когда она касалась прошлого, является идея необратимости Времени. В стихотворении «На Смоленском кладбище» речь идет об эфемерности мнимого человеческого существования, ограниченного пустой быстротекущей минутой. «Обеды у Доиона, интриги и чины, балет, текущий счет» в одной этой фразе схвачены и содержание, и суть, мнимой, а не подлинной человеческой жизни. Эта «жизнь», утверждает Ахматова, по своей сути, пустая и ничтожная, равна смерти. Сухие слезы из глаз всеми забытого ржавого ангелочка вот итог подобного существования и награда за него. Подлинное Время - синонимичное Жизни - появляется у нее, как правило, тогда, когда в стих входит ощущение истории страны, истории народа.