Тема одиночества и образ бунтаря-одиночки проходит через все поэмы Байрона, для которого в тот период его творчества идеал свободы воплощался не в борьбе массы, а в свободолюбии отдельной личности. Одинок даже лучший из мятежных героев поэта - Каин. Одинок и горд Конрад. Он необычайно силен духом, властен, до дерзости смел. Благородная гордость возвышает его над другими пиратами, и даже среди собратьев-разбойников он всегда мрачен, замкнут и носит в душе какую-то тайну, никого не посвящая в нее. Ему приятен трепет, который испытывают перед ним люди, он противостоит им - это вторая отличительная деталь характера байронического героя. Конрад никому не прощает слабости, не простил бы ее и себе, даже будучи закованным в цепи. Потеряв любимую, он упивается своей скорбью и по существу обрекает на гибель разбойничью общину.

Разделяя заблуждение многих своих современников, Байрон считал тогда, что борьба за свободу-удел исключительных личностей, которые стоят над толпой, диктуют ей свою волю, внушают повиновение. Именно таких героев, как заметил в романе «Евгений Онегин» А. С. Пушкин, «лорд Байрон прихотью удачной облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм». Тем не менее «восточные поэмы» увлекали читателей, их герои побуждали поэтов к изображению подобных характеров. Пушкин, например, создал поэмы «Кавказский пленник», «Цыганы», Лермонтов - поэму «Демон». Но если Байрон превозносит гордыню Корсара, то Пушкин развенчивает эгоизм Алеко, хотя тот, как и герои Байрона, ушел из «неволи душных городов». И приговор старого цыгана: «ты не рожден для дикой доли, ты для себя лишь хочешь воли»,- это приговор самого Пушкина.

Может возникнуть вопрос, был ли воспетый Байроном романтический герой идеалом поэта? Идеалом едва ли, но увлечением - несомненно. Судя по тому, как двойственно относится Байрон к Гарольду, как противопоставляет ему деятельного, не безразличного к людям лирического героя, надо думать, что в героях «восточных поэм» автору больше импонирует их отрицание, нежели то, что утверждается ими. Не случайно же Байрон истинным героем с детских лет считал Прометея. «Ты символ, ты немой призыв к такой же воле и судьбе. И в нашем смертном сердце жив огонь небесный, как в тебе». Таким же отважным защитником людей был у Байрона главный персонаж одноименной мистерии - Каин, смело спорящий с Богом и осуждающий его за несправедливость и жестокость к людям. Каин противопоставлен всем, кто слепо и безвольно подчиняется Богу. Для Каина Бог - тиран. Сила Каина не в гордом одиночестве, а в непримиримости, в тяге к познанию мира, в способности быть другом людям.

Образы Прометея и Каина были созданы поэтом позже и свидетельствуют об идейно-художественных поисках Байрона, об эволюции его поэтической мысли, что отразилось также на тематике и настроениях его лирики. Кроме «Паломничества Чайльд-Гарольда» и «Восточных поэм», перу Байрона принадлежат лирические произведения. В ранних стихотворениях слышатся грусть, уныние, вызванные общественной обстановкой в стране и личными переживаниями поэта. Чувством неизбывной тоски, «мировой скорби» пронизано, в частности, стихотворение «Душа моя мрачна» (перевод М. Ю. Лермонтова), в котором библейский царь Саул обращается к песнопевцу Давиду. Царь сетует, что душа его мрачна и жаждет облегчения в слезах. А их может исторгнуть лишь песня: «Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец, мне тягостны веселья звуки! Я говорю тебе, я слез хочу, певец, иль разорвется грудь моя от муки». Байрон не стремите рассказать, отчего душа царя «томилась долго и безмолвно». Его задача - излить настроение, передать чувство и вызвать ответное.

В лирике Байрона нашло отражение все, что пережив вал поэт. Особенно тяжко жилось ему в последние годы пребывания на родине. И кажется, нельзя яснее выразить! горечь души, чем в таких строках:

    * Я все узнал: предательство льстеца,
    * Вражду с приязнью дружеской на лике,
    * Фигляра смех и козни подлеца,
    * Невежды свист бессмысленный и дикий,
    * Ужимки, вздохи, пожиманье плеч,
    * Без слов понятную всеядной сплетне речь.

Но мотивы грусти не были постоянными в лирике поэта. Тематика его разнообразна. Иным настроением проникнуто стихотворение, посвященное народному герою. Отвага сильных воодушевляет своим примером, не забывается, не бывает напрасной. Подвиги народных героев становятся легендами, живут в народных песнях. Нельзя обойти  молчанием  сатирические произведение Байрона, пронизанные убийственной иронией, продиктован^ ные чувством патриотического негодования поэта:

    * Клятвопреступники нашли здесь отдых вечный:
    * Кровавый Карл и Генрих бессердечный
    * В их мрачном склепе меж надгробных плит
    * Король некоронованный стоит,
    * Кровавый деспот, правящий державой,
    * Властитель бессердечный и безглавый.

Летом 1816 года Байрон посетил Шильонский замок, где услышал историю швейцарского патриота священника Франсуа Бонивара (1493-1570), выступившего против герцога Карла III и заточенного в мрачном подземелье Шильона. Находясь под сильным впечатлением от посещения замка, он в несколько дней закончил поэму, назвав ее «Шильонский узник». Байрон не знал тогда всей истории реального Бонивара, и его поэма скорее импровизация, нежели исторический рассказ. Конфликт ее - столкновение душителей Свободы и борцов, способных умереть за Свободу. Страшную повесть узника, прикованного к одной из семи колонн подземелья, поэт излагает! в виде исповеди от первого лица:

    * Взгляните на меня: я сед,
    * Но не от хилости и лет…

 



    * Я сгорблен, лоб наморщен мой,
    * Но не труды, не хлад, не зной,
    * Тюрьма разрушила  меня.

Узник, которому так же, как пяти его братьям, пришлось повторить «удел несчастного отца», был в подземелье не один: к другим колоннам тюремщики приковали еще двух его братьев. Трагедия усугублялась тем, что короткие цепи не позволяли им видеть друг друга. Страшная картина глухого подземелья, муки неволи, гнилая вода и хлеб, смоченный слезами, цепи, отчаяние привели к гибели братьев Узника.

    * Бессмертный Дух свободного Ума,
    * Святая вольность! В камерах зловонных
    * Твой свет не может погасить тюрьма,
    * Убить тебя в сердцах, тобой плененных.
    * Когда твой сын оковам обречен,
    * Когда его гнетут сырые своды,
    * Самим страданьем побеждает он,
    * И плен его - грядущий взлет свободы.
    * Поэма была переведена В. А. Жуковским

Байрон создал несколько драм, а в последние годы жизни работал над большим романом в стихах, который назвал «Дон-Жуан». Используя известный сюжет, поэт вложил в него смелое политическое содержание, беспощадно обличая реакционные силы Европы. В 1823 году в Греции началось освободительное движение против турецкого ига. Прежде Байрон упрекал греков за инертность, покорность угнетателям. Теперь события в этой стране он воспринял как зов боевой трубы, обращенный к его сердцу. Когда по пути в Грецию поэт остановился в Кефалонии (остров в Ионическом море), в своем дневнике он записал строки стихов, которые стали называть «Из дневника в Кефалонии» и считать эпиграфом к записям поэта этого периода. Но, не боясь впасть в ошибку, их можно считать эпиграфом ко всей его жизни:

    * Встревожен мертвый сон - могу ли спать?
    * Тираны давят мир - я ль уступлю?
    * Созрела жатва - мне ли медлить жать?
    * На ложе - колкий терн: я не дремлю;
    * В моих ушах, что день, поет труба,
    * Ей вторит сердце…

Действительно, жизнь и творчество Байрона были призваны встревожить «мертвый сон» людей, покорных гнету, противостоять тиранам, которые «давят мир». Боль чужой неволи жалила терновыми шипами сердце поэта, лишая его покоя. Строки его стихов сеяли семена гнева. И вот «созрела жатва»,- Байрон спешил в Грецию. Так энергично и самоотречение выразил он свою волю и причастность ко всему, что происходило в мире. В Греции поэт жил в Миссолунгах. В нем греки нашли пламенного трибуна, дипломата, вождя. На собственные средства он нанимал добровольцев, очень много сделал для объединения сил повстанцев, размышлял о борьбе, о войнах: «В сущности, лишь войны за свободу достойны благородного парода! Все прочие - убийство!» Незадолго до кончины Байрон писал в «Стансах».

    * Кто за других готов, сражаясь, жизнь отдать,
    * Тот духом рыцарским, бесспорно, обладает.
    * Не все ль равно, за чью свободу меч поднять,
    * За чью свободу лавр героя увенчает!