Известно, что чем больше толкований у произведения, тем выше степень таланта его автора. А.Блок обладал удивительной способностью: он мог любую бытовую сцену превратить в сложнейшую философско-психологическую драму; ведь именно поэтому знаменитая “Незнакомка” была с восторгом принята как тонкими ценителями литературы, так и не искушёнными в поэзии девочками-проститутками, которые, если верить воспоминаниям Ю.Анненкова, подходили к прохожим со словами: “Я Незнакомка, не хотите познакомиться?” Внешний — бытовой — и скрытый — философский — сюжет — особенность многих произведений А.Блока. Обратимся к известному, любимому многими стихотворению “В ресторане”. Сюжет вечен и прост: любимая женщина уходит, герой делает усилие удержать её, но всё тщетно. Несмотря на кажущуюся простоту, “В ресторане” — одно из сложнейших произведений Блока.

Все символисты считали своими литературными прародителями поэтов — романтиков, но символист Блок был романтиком по сути своей. Он тонко ощущал двоемирие, видел грань между земным и вечным, и, хотя “вечное” порой казалось ему призрачным, ирреальным, оно всегда жило в душе поэта и его лирического героя.

Никогда не забуду (он был или не был этот вечер)…

Всё стихотворение построено на антитезе: пошлый земной мир противопоставляется вечному, идеальному.

Я сидел у окна в переполненной зале,
Где-то пели смычки о любви.

Переполнен ресторанный зал, но герой не слышит его шума, он слышит чудесную музыку. “Где-то пели” — это где? Не из другого ли мира эти звуки? Интересно и то, где находится герой. Он не первый, кто в произведениях Блока занимает место у окна. Вспомним:

И медленно пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

Почему же у окна? Может, именно окно символизирует выход в мир любви и гармонии, а герои ищут этот выход? И находят. И вот герой стихотворения совершает скандальный, с точки зрения обывательского этикета, поступок: посылает даме, пришедшей с кавалером, цветок:

Я послал тебе чёрную розу в бокале
Золотого, как небо, аи.

Чёрная роза в бокале золотого вина — символ, поступок героя — вызов. Чёрный цвет — цвет скорби, страдания, но роза от этого не становится менее прекрасной, так же как и Прекрасная Дама, мировая душа оказавшаяся на земле и превратившаяся в страдающую красоту. И героиня стихотворения носит эту красоту в себе, даже не подозревая об этом. Герой помещает розу в золотое вино, не случайно странное на первый взляд сравнение “золотое, как небо”. Небо символизирует вечность, гармонию, и герой хочет спасти Прекрасную Даму от пошлости и беспросветности. Понимает ли этот порыв героиня? Безусловно, понимает, хотя изо всех сил старается скрыть это. Почему? Быть может потому, что не верит в свое спасение? Но намеренная резкость, презрение, несоотносимое с волнением, не мешают ей слышать ту же музыку вечного мира, которую слышит герой.



 





И сейчас же в ответ что-то
грянули струны,
Исступлённо запели смычки…
Но была ты со мной всем презрением юным,
Чуть заметным дрожаньем руки.

И героиня, чувствуя близость к герою, уходит.

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно сон мой, легка…

Сон поэты-романтики воспринимали как выход в мир идеальный; сон отражает наше подсознательное, не контролируемое разумом, позволяет заглянуть в тайники души. Блоковский лирический герой часто видит во сне красоту. Вспомним, как появляется Незнакомка

И каждый вечер в час назначенный
(Иль это только снится мне)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

В душе героя живёт красота, поэтому он может увидеть её везде, даже в переполненном зале ресторана. Да, героиня уходит. Но уходит она не от героя, она уходит из ресторанного зала, из мира пошлости и суеты. Она уходит в зазеркалье, в идеальный мир и зовёт за собой героя:

Но из глуби зала ты мне взоры бросала
И, бросая, кричала: “Лови!”

Герой сделал то, что должен был сделать. Своим поступком он спас Красоту, он вернул Прекрасную Даму в мир вечности, и уже неважно, существует ли этот мир объективно или этот мир — душа героя. И земной мир с визжанием вместо пения кажется таким же жалким и неестественным, как и фонари “на жёлтой заре”.