В любовной лирике Блока этого времени заметно не только стремление вырваться из темноты храма на простор жизни, но и попытки осмыслить личную тоску как проявление общей неустроенности человека:

    * Снова нахмурилось небо, и будет ненастье.
    * Сердцу влюбленному негде укрыться от боли.
    * Так и счастливому страшно, что кончится счастье.
    * Так и свободный боится неволи.

    * ? («Снова иду я…», 1903)

Революция 1905-1907 годов вывела поэта из уединенной кельи в мир земных страстей и социальных потрясений, пробудила в нем присущее всякому истинному художнику чувство общественного долга, ответственности и кровной связи с народом. Она определила направление всего дальнейшего творческого и общественного пути Блока, огромную роль сыграла и в личной жизни поэта. Много лет спустя, обращаясь к белоэмигрантке Гиппиус, он писал: «Нас разделил не только 1907 год, но даже 1905-й, когда я еще мало видел и мало сознавал в жизни». Блок с воодушевлением встретил события 1905 года. По свидетельству М. А. Бекетовой, он участвовал в одной из демонстраций, нес во главе ее красный флаг. События тех незабываемых дней наложили отпечаток на творчество Блока, нашли отражение в его поэзии. Еще в декабре 904 года, то есть в самый канун революции, он пишет цикл стихотворений «Ее прибытие», полный предчувствий, взволнованного ожидания социальных перемен, надежд на лучшее. Здесь еще нет конкретного отражения предреволюционной атмосферы и все же ощущается реальный мир. Поэт стремится к социальной определенности в рассказе о людях («Рабочие на рейде», «Песня матросов»). Привлекает в цикле и яркая динамичность стиха, упругость ритмов. По-настоящему   бодро   и- жизнерадостно   звучит   песня   матросов:

    * Синее море! Красные зори! Ветер, ты, пьяный, Трепли волоса!
    * Ветер соленый, Неси голоса! Ветер, ты, вольный, Раздуй паруса!

И, наконец, важная деталь: рабочие на рейде «Через бурю, через вьюгу различали красный флаг». Конечно, Блок в это время был еще далек от понимания революционно-пролетарского смысла красного знамени, однако с ним, как символом революционного обновления вообще, поэт уже тогда связывал свои лучшие надежды. Революционным событиям 1905 года Блок посвятил ряд стихотворений, которые свидетельствуют прежде всего о полном неприятии буржуазной действительности, о презрении поэта ко всему буржуазно-мещанскому укладу жизни, к царизму, к соглашательской политике буржуазии. 8 октября 1905 года было написано стихотворение «Вися над городом всемирным», в котором Блок дал уничтожающую оценку манифесту 7 октября, определив его как очередной акт подлого лицемерия царизма, запятнавшего себя кровью народа:

    * И если лик свободы явлен,
    * о прежде явлен лик змеи…




 




Не удивительно, что номер газеты «Наша жизнь», рискнувшей напечатать стихотворение, был конфискован. Стихотворение «Вися над городом всемирным» вошло в цикл «Город» (1904-1908), объединивший наиболее социально острые стихи периода первой революции. Сюда же Блок включил и стихотворение «Сытые», в котором нашли отражение события, связанные со Всероссийской стачкой осени 1905 года. Стихотворение явилось гневной сатирой на буржуа и проникнуто сочувствием к забастовщикам. Адресуясь к «сытым», поэт подбирает самые хлесткие и снижающие образы: «сытость важных чрев», «опрокинуто корыто, встревожен их прогнивший хлев». Завершаются стихи упоминанием о красных знаменах: «И жгут им слух мольбы о хлебе и красный смех чужих знамен». Существует предположение, что слова «красный смех» позаимствованы у Л. Андреева, что значительно усложняет образ. Известно, что рассказ Л. Андреева «Красный смех» потряс Блока, вызвал у него мысли о народном возмущении ‘.

Стихотворение «Сытые» очень важно с точки зрения идейно-творческой эволюции Блока. Современники поэта (а подчас и наши современники) упорно считали его только певцом Прекрасной Дамы, только мастером музыкально-элегических стихов. Однако в произведениях Блока все больше, все настойчивее, а иногда и демонстративно выявлялась другая сторона души поэта - ненависть, злоба («Черная злоба, святая злоба»,- скажет он в «Двенадцати»). Он умел не только любить, но и яростно ненавидеть. И отстаивал право на гнев. «Лишь тот, кто так любил, как я, имеет право ненавидеть»,- писал он в 1908 году в дневнике. Ненависть и подсказывала поэту самые резкие, беспощадные характеристики. От «сытых» берет начало образ «буржуя на перекрестке» в поэме «Двенадцать».

Однако ненависть Блока была стихийной, вот почему последняя строфа «Сытых» смягчает гнев поэта, низведя его просто к чувству брезгливости: «Пусть доживут свой век спокойно - Нам жаль их сытость разрушать…». Так обнаруживается непоследовательность позиции Блока, когда дело касается перспектив революции, ее движущих сил. Абстрактностью отличается стихотворение «Шли на приступ», написанное под впечатлением событий 9 января 905 года, а также «Митинг», в котором вдохновенный рассказ о гибели революционного агитатора сменяется мистическим мотивом - совсем в духе Ф. Сологуба или 3. Гиппиус: реальная свобода тягостна, истинная свобода ждет после смерти.

Следует отметить еще одну очень важную особенность восприятия Блоком революции. Поэту была по душе решительность народных масс, ему и самому хотелось кинуться в водоворот событий. В самый разгар революции, в июне 1905 года он писал Е. Иванову:

    * «Хочу действенности, чувствую, что близится опять огонь, что жизнь не ждет.., хочу много ненавидеть, хочу быть жестче… Старое рушится… Если б ты узнал лицо русской деревни - оно переворачивает; мне кто-то начинает дарить оружие. Может быть, будет хорошо, кругом  много гармонии».

Были очень сложные субъективные причины, заставлявшие Блока мучительно думать о возможности своего участия в революции. Чувствуя правду революции, поэт с горечью отмечал, что она проходит мимо него. В стихотворении «Барка жизни встала» (декабрь 1904) он говорит о людях, устремившихся в далекое плаванье - на свет маяка, и замечает: Вот они далеко, Весело плывут, Только нас с тобою, Верно, не возьмут. Ненавидя старый мир, предчувствуя конец его, Блок не видел ясной перспективы развития, не ощущал себя активным деятелем или хотя бы просто участником событий. Более того, он считал себя обреченным вместе со старым миром. Но это все же не повергало его в отчаяние. Блок стоял на такой позиции: пусть и меня сметет революционный вихрь, но пусть будет революция. Здесь сказался особый взгляд поэта на проблему народа и интеллигенции, о чем подробнее будет сказано дальше.

Итак, революция 1905-1907 годов сыграла большую роль в творческом развитии поэта. Она указала ему на реальные жизненные противоречия, помогла в какой-то мере отрешиться от мистики. Произведения Блока этого периода, общественная позиция выделяют его из среды символистов. Хотя он и печатался в символистских изданиях, его стихи и статьи серьезно отличались от произведений декадентов. Поэт постепенно отходит от своих вчерашних учителей и друзей. В 908 году он отмечает в записной книжке: «Хвала создателю. С лучшими друзьями и «покровителями» (А. Белый во главе) я внутренне разделался навек. Наконец-то! (разумею полупомешанных - А. Белый и болтунов - Мережковские)». С сочувствием отзываясь о реалистах, которые проявляют интерес к живому человеку, Блок гневно говорит о том, что «мистики и символисты… плюют на «проклятые вопросы»… Им нипочем, что столько нищих… Они под крылышком собственного «я» (Записные книжки, 1907). Рядом с этой записью поэт набрасывает выразительное четверостишие:

    * И мы подымем их на вилы,
    * Мы в петлях раскачнем тела,
    * Чтоб лопнули на шее жилы,
    * Чтоб кровь проклятая текла.