А под маской было звездно...
А. Блок

И каждый вечер, в час назначенный 
(Иль это только снится мне?), 
Девичий стан, шелками схваченный, 
В туманном движется окне... 

Вы, конечно, узнали ее. Это она. Знакомая «Незнакомка» А. Блока. Одна из самых загадочных и таинственных Прекрасных Дам поэта. Укутанная шелками, «дыша духами и туманами», прикрытая «темной вуалью», она, как призрак, является ему. Кто она? В чем ее непостижимая тайна? 

«Как мгновение слишком яркого цвета», о котором Блок писал А. Белому, родились у него «Стихи о Прекрасной Даме». В этом цикле нашли отражение любовь молодого поэта к Л. Д. Менделеевой и увлечение философскими идеями В. Соловьева о слиянии с Вечной Женственностью в «Божествен ном единстве». Душа Мира, или Вечная Женственность, может примирить «землю» и «небо» и спасти находящийся на грани катастрофы мир через его духовное обновление. Любовь к миру открыта через любовь к женщине.

Стихотворение не случайно входит в цикл «Город». «Черный город» враждебен счастью и красоте людей. В реальном мире крикливой пошлости, в ресторане, «где воздух дик и глух», оглашается «женским  ВИЗГОМ», «скрипом уключин» и где даже лунный ДИСК «бессмысленно Кривится», появляется в МИре иллюзий поэта прекрасная женщина, блоковский идеал любви. Мир жизни и мир мечты сливаются! в одно слово «вино», которое произносят сначала «пьяницы с глазами кроликов», а затем и сам лирический герой: «Я знаю: истина в вине!» В вине, которое не только скрашивает одиночество в реальной жизни, но и в вине — символе чуда, создаваемого воображением. Причина этого — одиночество героя. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной. Как я, смирен и оглушен.

«Друг единственный» — это второе «я» героя, его мечты и желания.
Одинока и Незнакомка. Она «всегда без спутников, одна». Но она — единственное существо, с которым может сблизиться душа лирического героя, пусть не в реальной жизни, а в мечтах: И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль...

История земной и вполне реальной любви под пером поэта превращается в символический, мистический миф. «Земное» (лирический герой) и «небесное» (Прекрасная Дама) противостоят друг другу! и в то же время стремятся к единению, «встрече», что ознаменует преображение мира, полную гармонию.

Блок мастерски создает целостную поэтическую картину реального мира, предстающего перед нами в двух измерениях: во времени и в пространстве. Мы видим пыльный переулок, озеро, рестораны, слышим звуки, которыми наполнена жизнь. Но это лишь внешнее отражение действительности. Авторская оценка ощущается в каждой строфе: это и «скука загородных дач», и пошлые прогулки «испытанных остряков», которые, «заламывая котелки», гуляют с дамами, но не по аллеям парков, а «за шлагбаумами, среди канав...» В этом мире обесценено само понятие, связанное со словом «весенний», которое в поэзии традиционно символизирует молодость, обновление жизни и любовь. Воздух («воздух» и «бес» — плотное сверхъестественное существо, которое правит) — это уже не просто воздух, а тлетворный дух. Понятие «весенний» и «тлетворный» становятся у Блока почти синонимами. Луна — другой традиционный символ любви — на фоне женского визга и свиданий среди канав превращается Я всего лишь в диск в ироническом замечании поэта:



 




А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск.

Почему же у Блока описания мира реального и мира иллюзорного начинаются почти одинаково: И каждый вечер друг единственный... И каждый вечер, в час назначенный...

Начало этих двух строф — как продолжение одной мелодии, которая в первой части звучит еще тихо, заглушаясь звуками детского плача, пьяными окриками, а во второй наполняется многообразием таинств и волшебства. И вот мы почувствовали приближение божества. Мир таинственной Незнакомки наполнен тишиной. Не потому ли ее тайны называются «глухими», не только скрытыми, но и затаенными, смутными? Если реальный мир поэт передает в острых, порой кричащих красках, то мир иллюзий, наоборот, рисуется мягкими тонами, озаряется ярким светом мечты, светом солнца, символизирующего, в отличие от бессмысленного диска луны, радость и счастье познания прекрасной тайны: Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено...

В реальном мире — «тлетворный дух», в мире мечты — «духи и туманы», несущие прохладу.
Таинственность, сказочную неповторимость ореола Незнакомки передают слова, указывающие на замедленность, неторопливость ее появления. Загадочность, благородную красоту ее облика передают эпитеты и метафоры.

Лирический герой близок к познанию истины, к разгадке тайны сокровища прекрасной Незнакомки, В начале — только неясный силуэт:
Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне...

Затем появляются отдельные детали ее внешнего облика: «упругие шелка», «шляпа с траурными перьями...» Это вполне реальная, земная женщина.Но вот наступает прозрение, ясное видение красоты, которую принесла с собой Незнакомка: И вижу берег очарованный И очарованную даль... И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу.

Красота мира, в котором живет Незнакомка, далеко — «в очарованной дали». Все это только мечты, далекие и несбыточные, но яркие, цветущие синими, необычайно красивыми, насыщенными цветом очами. И вот оно, трагическое видение мира, неосуществимости жизненной гармонии, полной несовместимости мечты и действительности, своей избранности и трагического, иллюзорного пути ее решения:
В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине!

Герой познал тайну, она ясна и поэту и, наверное, должна быть ясна и читателю.
О ней много гадали: хотели видеть в ней то Жену, то Вечную Женственность, то символ России. Но если поверить, что это просто девушка, в которую впервые был влюблен поэт, то ни одно стихотворение этого цикла не опровергнет этого мнения, а сам образ, сделавшись ближе, станет еще чудеснее... Это и русалка города, требующая, чтобы влюбленные в нее отрекались от своей души. Это и Снежная Маска —та же Незнакомка, отчаявшаяся в своей победе и чувствующая приближение Духа Музыки — музыки, которая соединит мир земной и мир бесплотный. И мир, облагороженный ее звуками, станет по-человечески прекрасным и чистым.