Праздник радостный, праздник великий, Да звезда из-за туч не видна... Ты стоишь под метелицей дикой, Роковая, родная страна. А. Блок Тема Родины явилась основной в творчестве Блока. О чем бы он ни писал — все это было о России. На протяжении времени менялись мировоззрение поэта, его привязанности и взгляды, лишь незыблемой оставалась любовь к Отечеству. Патриотизм Блока не сусальный и показной, а глубоко прочувствованный и осмысленный. В ранних стихотворениях «Осенняя воля» и «Русь» поэт вслед за Пушкиным, Лермонтовым и Некрасовым воспевает бедную и разгульную страну. В его голосе слышится жалость, в сюжете преобладают картины природы. У Блока Россия ассоциируется с загадочной красавицей, верящей в ворожбу. Страна почиет в дремоте, сохраняя завораживающую таинственность и сказочность. Так — я узнал в моей дремоте Страны родимой нищету, И в лоскутах ее лохмотий Души скрываю наготу. Лирический герой растворяется в окружающем пространстве, он неотделим от Родины, пусть убогой и нищей, но любимой и дорогой сердцу.

В стихотворении «Россия» Блок вновь признается в любви к отчизне, он не идеализирует страну, в которой живет. Чем сложнее и тревожнее на сердце, тем крепче привязанность к Родине, ее традициям, старине и народу. Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые — Как слезы первые любви! Это чувство глубоко вросло в душу поэта. Он с детства был привязан к природе России. Будучи символистом и мистиком, поэт старается разгадать великую тайну страны, а это невозможно, да, вероятно, и не нужно. Россия непостижима. Ее стоит лишь принимать такой, какая она есть, и поэт с восторгом и радостью восклицает И невозможное возможно, Дорога долгая легка. Когда блеснет в дали дорожной Мгновенный взор из-под платка, Когда звенит тоской острожной Глухая песня ямщика!... Совершенно иной представляется Родина в стихотворении «Новая Америка». В развитии промышленности Блок видит будущий расцвет страны. Нет, не вьются там по ветру чубы, Не пестреют в степях бунчуки... Там чернеют фабричные трубы, Там заводские стонут гудки. Что ж, приходят новые времена, меняется облик страны, лишь чувства поэта неизменны. Он восторгается «новой Америкой» — Россией, которая смогла подняться, обрести необходимую мощь, встать вровень с передовыми государствами.

Все радует поэта: и «непонятная ширь без конца», и «куст дорожный», и «река полноводная», а главное — Уголь стонет, и соль забелелась, И железная воет руда... То над степью пустой загорелась Мне Америки новой звезда! Гордость и радость звучат в каждой строчке стихотворения. Не нищету и убогость, такие привычные и милые с детства, а мощь и силу видит Блок. Он приветствует эту новую Россию. Она так же мила его сердцу. Узнаваемая и совершенно новая, удивляющая и приводящая в восторг — такова для поэта действительность. На пустынном просторе, на диком Ты все та, что была, и не та, Новым ты обернулась мне ликом, И другая волнует мечта...

Как известно, А. Блок разделил свою лирику на три книги, каждая из которых знаменовала определенный этап творческого пути и была посвящена определенному кругу мыслей и чувств. Все книги составляли «трилогию вочеловечения». Так сформулирована поэтом цель творческого пути — вхождение в человечество при помощи стихов. Мы рассмотрим этот нелегкий путь с самого начала.

Лирический герой первого тома — человек, полностью оторванный от грешной земли. Конечно, все жизненное и житейское имеет смысл, но лишь постольку, поскольку через него просвечивает Вечное и Небесное. Средоточием всего Вечного и Небесного является образ Прекрасной Дамы. Прекрасная Дама — «царица чистоты», «Вечерняя Звезда», «Закатная Таинственная Дева», «лазурью золотою просиявшая навек». Прекрасная Дама никогда не появляется наяву, но состояние ожидания Ее, предчувствие пришествия — основа жизни лирического героя:

Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В сиянии красных лампад.

Эта устремленность к высшему, порыв к Вечности рождает полный произвол и путаницу в отношении к реальности жизненной. Пример тому — пять линий Васильевского острова, властной рукою поэта превращенных в «пять изгибов сокровенных добрых линий на земле». И можно, конечно, и дальше упиваться собственным могуществом, способностью «увидеть дантову Беатриче в сологубовской Недотыкомке» (А. Блок). Но нельзя не видеть здесь опасности, ведь поэзия питается действительностью, и разрыв этой корневой системы обескровливает поэзию.

В устремленности к обыденности, повседневности — пафос второго тома блоковской лирики. Вначале это — разная чертовщина сборника «Пузыри земли» («твари весенние», «болотные чертенятки», русалки). В них поэт прозревает сокровенную, потаенную, жуткую сущность жизни, мистической и земной одновременно. А далее — обыденные приметы «страшного мира», которые видятся с беспощадной четкостью.

В окнах фабрик — преданья
О разгульных ночах.
Деревянные кровли
Всем безумным приют.
В этот город торговли
Небеса не сойдут...

Поэт смело глядит в лицо «страшному миру», пытаясь осмыслить и обличить:



 




К чему-то ставят, вносят свечи,

На лицах — желтые круги,
Шипят пергаментные речи,
С трудом шевелятся мозги.
Так негодует все, что свято,
Тоскует сытость влажных чрев...


Но спасение не в обличительстве, а в приятии жизни как она есть со всеми ее будничными невзгодами:

О весна без конца и без краю —
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!

А. Блок назвал этот путь путем «из лирики — в трагедию», прекрасно понимая, что этот путь прежде всего выводит из одиночества в общечеловеческое бытие. Трагическое миросозерцание реализуется в третьем томе. Сохранить и удержать сияющий мир красоты и гармонии как нечто отдаленное от «горестной земли» — невозможно. Но и потеря его равносильна потере себя и жизни, пока жив человек, «в сердце первая любовь жива — к единственной на свете». Осознавая эту трагическую безысходность, очень важно увидеть открываемое ею творческое состояние.

При таком взгляде на мир совершенно бессмыслен вопрос о счастье, стремление к нему становится низменным и ненужным.

И, наконец, увидишь ты,
Что счастья и не надо было,
Что сей несбыточной мечты
И на полжизни не хватило,
Что через край перелилась
Восторга творческого чаша,
Что все уж не мое, а наше,
И с миром утвердилась связь.

Эта утвердившаяся связь с миром — главный итог «трилогии вочеловечения».

Итак, поэт прошел трудный путь духовной эволюции. И в этой трудности — гарантия прочности, достигнутого результата, гарантия непреходящего значения блоковского творчества на все времена.