Иосиф Александрович Бродский родился в семье ленинградских журналистов. До 15 лет он учился в школе, а потом работал, сменив ряд профессий, в геологических экспедициях в Якутии и Казахстане, на Белом море и Тянь-Шане, был фрезеровщиком, геофизиком, санитаром, кочегаром. Вместе с тем занимался литературой. “Я менял работу, - говорил он, - так как, как можно больше хотел знать о жизни и людях”. В 1963 году Бродский уволился с последнего места работы и начал жить исключительно литературной работой: поэзией и переводами. В этом же году в газете “Вечерний Ленинград” вышел фельетон “Окололитературный трутень”, в котором Бродскому предъявляли обвинение в дармоедстве. А в июле 1964 года состоялся трагифарсный суд над поэтом, который объявил Бродского дармоедом. Его высылают на 5 лет в глухое село Норинское в Архангельской области.

За освобождение поэта хлопотали Ахматова, Твардовский, К. Чуковский, Шостакович, Сартр и другие деятели литературы и искусства. Благодаря этому заступничеству Бродского освободили уже через полтора года. Он возвращается в город на Неве. Бродский растет как поэт, но его произведения почти не публикуют (кроме четырех стихов и некоторых переводов). Тем не менее, его стихи становятся хорошо известными благодаря “самиздату”, их заучивали, исполняли под гитару. На Западе же выходят два сборника поэта: “Стихи и поэмы” (1965) и “Остановка в пустыне” (1970). В 1972 году его вынудили покинуть родину. Бродский поселился в США, преподавал русскую литературу в американских университетах и колледжах, писал как на русском, так и на английском языке. В период эмиграции издаются его поэтические сборники: “В Англии” (1977), “Конец прекрасной эпохи” (1977), “Части речи” (1977), “Римские элегии” (1982), “Новые стансы к Августе” (1983), “Урания” (1987). В октябре 1987 года Шведская академия объявила Иосифа Бродского лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он стал пятым русским Нобелевским лауреатом (вслед за Буниным, Шолоховым, Пастернаком и Солженицыным). 28 января 1996 года земной путь поэта оборвался.

    * Он умер в январе, в начале года

Под фонарем стоял мороз у входа, - так начиналась поэзия Бродского “На смерть Элиота”. Бродский умер вследствие очередного инфаркта в Нью-Йорке, но был похоронен, по его же желанию, в Венеции - городе, который он более всего любил и которому посвятил немало замечательных стихов. Творчество Иосифа Бродского иногда разделяют на два периода. Стихи раннего этапа, который завершается в середине 60-х годов, простые по форме, мелодичные, светлые. Яркими примерами раннего Бродского являются такие поэзии, как “Пилигримы”, “Рождественский романс”, “Стансы”, “Песня”. У позднего Бродского преобладают мотивы одиночества, пустоты, конца, абсурдности, усиливается философское и религиозное звучания, усложняется синтаксис.

Подтверждением этому являются его поэзии “Сретение”, “На смерть другу”, “Келомякки”, “Развивая Платона”, циклы “Части речи” и “Кентавры”. Сам Бродский в 1979 году на вопрос о собственной творческой эволюции ответил так:

«Думаю, что эволюцию поэта возможно проследить лишь в одной плоскости - в просодии, т.е. какими размерами он пользуется. Размеры… это по сути сосуд или по крайней мере отображение определенного психического состояния. Возвращаясь назад, я могу… утверждать, что в первые 10-15 лет своей… карьеры я пользовался… более точными метрами, т.е. пятистопным ямбом, что свидетельствовало о определенных иллюзиях или о намерении подчинить себя определенному контролю. На сегодняшний день в том, что я пишу, намного больший процент дольника, интонационного стиха, когда язык приобретает, как мне кажется, определенной нейтральности».

Во всех поэтических произведениях Бродский виртуозно владеет языковыми средствами, в его стихах сталкиваются архаика и арго, политическая и техническая лексика, “высокий штиль” и уличные просторечия. Для его поэзии характерны парадоксы, контрасты, объединение традиционного и экспериментального. По словам Бродского, он воспользовался советом своего друга - поэта Евгения Рейна: свести к минимуму использование прилагательных, делая ударение на существительных. В стихах Бродский ориентировался как на русскую, так и на иностранные традиции. Показательно, что в своей Нобелевской лекции поэт назвал своими учителями Мандельштама, Цветаеву и Ахматову, а также Роберта Фроста и Вистана Одена. Писатель и литературовед Виктор Ерофеев метко отмечает оригинальность творческой манеры Бродского на фоне поэзии его времени.

Если поэзия современников и ровесников Бродского развивалась, в двух направлениях: в сторону авангардистской эстетики и в сторону архаизации языка, то Бродский “попробовал осознанно соединить, казалось бы, несоединимые вещи: он скрестил авангард (с его новыми ритмами, рымами, строфикой, неологизмами, варваризмами, вульгаризмами и т.п.) с классицистичным подходом (величественные периоды в духе XVIII ст., тяжеловесность, неторопливость и формальная безупречность), скрестил мир абсурда, который часто торжествует в жизни, с миром порядка, который возникает на каких-то недоступных уму уровнях”. Подобные “скрещивания”, по мнению В. Ерофеева, дали возможность Бродскому “преодолеть зависимость от культурной традиции, получить право разговаривать с ней на равных, вырваться из рабства книжности, сознавая при этом, что культура стала частью жизни и поэтому требует соответствующего отображения. Бродский преодолел книжность, используя прием “одомашнивания” культуры”. В творчестве Бродского есть ведущие сквозные мотивы, настроения, приемы. Так, начиная со стиха “Пилигримы” (1959), он изображает движение в пространстве среди хаоса предметов. В этом же произведении он применил прием перечня предметов, которые проходят перед взглядом наблюдателя:

    * Мимо ристалищ, капищ,
    * Мимо храмов и баров,
    * Мимо шикарных кладбищ,
    * Мимо больных базаров, мира и горя мимо,
    * Мимо Мекки и Рима,
    * Синим солнцем палимы
    * Идут по земле пилигримы.

Этот постмодернистский прием встречается в “Большой элегии Джону Донну”, “Столетней войне”, в поэзиях “Пришла зима…” и “Исаак и Авраам”. Нередко Бродский своими “гиперперечнями” создает настоящий постмодернистский коллаж, воссоздает мозаичность мира:

    * Уснуло все.
    * Спят крепко стопы книг.
    * Спят реки слов,


 





    * Покрыты льдом забвенья.
    * Спят речи все, со всею правдой в них.
    * Их цепи спят.
    * Чуть-Чуть звенят их звенья.
    * Все крепко спят: святые, дьявол, Бог.
    * Их слуги злые, их друзья, их дети.

Одним из главных в поэзии Бродского является мотив слияния индивидуальной судьбы и естественного пространства мира. Он чуть ли не впервые зазвучал в его стихе “Сад”:

    * Нет, уезжать!
    * Пускай куда-нибудь
    * Меня влекут громадные вагоны.
    * Мой дальний путь и твой высокий путь
    * Теперь они тождественно огромны.
    * Прощай, мой сад!..

В стихах Бродского ощутима установка на одновременное воспроизведение бытия космоса, истории, человеческого духа, мира вещей. В поэзии Иосифа Бродского ощутимыми являются мотивы экзистенциального отчаяния, потери, разлуки, абсурдности жизни и особенно - господствующей смерти:

    * Смерть - это все машины,
    * Это тюрьма и сад.
    * Смерть - это все мужчины,
    * Галстуки их висят.
    * Смерть - это стекла в куполе,
    * В церкви, в домах - подряд!
    * Смерть - это все, что с нами,
    * Ибо они - не узрят.

Поэзия Бродского интертекстуальна. Нередко его поэтические строки сориентированы на “чужое слово”, в его стихах мы найдем немало скрытых аллюзий и реминисценций, а временами и нескрываемых цитат из Данте и Донна, Шекспира и Блейка, Гете и Шиллера, Кантемира и Державина, Пушкина и Лермонтова, Ходасевича и Одена.