Они сами по себе составляют в произведениях Бунина главное: все подробности рассказа, кажущаяся несвязанность его эпизодов и картин призваны создать у читателя одно ощущение - единства жизни человека и природы. В «Жизни Арсеньева», книге, за которую Бунин получил в 1933 г. Нобелевскую премию, герой возмущается, услышав мнение, что в произведениях Фета слишком много описаний природы: «Я негодовал: описаний - пускался доказывать, что нет никакой отдельной от нас природы, что каждое малейшее движение воздуха есть движение нашей собственной жизни!» Такое мироощущение вообще составляет основу творчества Бунина. Вот почему все живое, земное, раздробленное на отдельные запахи, звуки, краски, составляет у него самостоятельный предмет изображения. Вот ощущения крепостной Натальи, которая возвращается на хутор после двухлетней ссылки: «Во всем, во всем - и особенно в запахе цветов - чувствовалась часть ее собственной души, ее детства, отрочества, первой любви» («Суходол»).

Легкое дыхание Оли Мещерской после ее смерти «рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре» («Легкое дыхание»). В эмиграции память звуков, красок, запахов родной земли питала все его творчество. Чувство полноты жизни для героя повести «Митина любовь» вырастет из знакомых запахов, как в «Антоновских яблоках»: «…эти пахучие курные избы, теплый, сладостный, душистый дождь… ночь, весна, запах дождя, запах распаханной, готовой к оплодотворению земли, запах лошадиного пота и воспоминание о запахе лайковой перчатки…»

Подводя итоги прожитой жизни, Бунин вспомнит «ту дивную, переходящую в лиловое, синеву неба, которая сквозит в жаркий день против солнца в верхушках деревьев, как бы купающихся в этой синеве…» - и скажет: «Эту лиловую синеву, сквозящую в ветвях и в листве, я и умирая вспомню…» («Жизнь Арсеньева»). Внимание Бунина к деталям жизни - краскам, запахам, звукам - носит, таким образом, глубоко содержательный характер. И свидетельствуют они в «Антоновских ^блоках» не только о единстве жизни человека и природы. Этой мыслью замысел рассказа не исчерпывается. Замысел раскрывается полнее, если понять жанр «Антоновских яблок». Рассказ разворачивается как череда воспоминаний. «Помню», «бывало», «на моей памяти», «как сейчас вижу»-эти фразы постоянно встречаются в тексте, напоминая о ходе времени и о мемуарном характере повествования. Обилие повторов, ассоциативный принцип повествования, ярко обозначенная роль автора, переживающего то, о чем повествуется, эмоциональный синтаксис - все это говорит о том, что «Антоновские яблоки» - это лирическая проза, проза поэта.


 






Родство с лирической поэзией можно увидеть прежде всего в том, как ведется развитие темы. В четырех главах, составляющих «Антоновские яблоки», постоянно меняются эпизоды и картины деревенской жизни, их смену сопровождает упоминание о переменах в природе - от бабьего лета до первого снега и наступления зимы. И постепенному угасанию природы соответствует описание угасания поместной жизни. «Вспоминается мне ранняя погожая осень»,- так начинается рассказ. И завершается первая глава, в которой повествуется о богатом плодоносящем саде в усадьбе, свежести, энергичным восклицанием: «Как холодно, росисто и как хорошо жить на свете!» Вторая глава повествует о «крепкой» жизни в усадьбе тетки Анны Герасимовны, и ничто как будто не предвещает перемен в ней, в том числе и концовка главы: «Окна в сад подняты, и оттуда веет бодрой осенней прохладой». Но постепенно интонация бодрости, свежести уступает место интонации грусти. Как напоминание о тревожном будущем звучит в начале третьей главы фраза: «За последние годы одно поддерживало угасающий дух помещиков - охота». Охота в этой главе описана такой, какой она была прежде, на широкую ногу, но незначительными деталями герой рассказа дает понять, что на самом деле этот обычай тоже идет к угасанию, вырождается. И не случайно уносится куда-то вдаль бешеная тройка, и рассказчик остается один - в безмолвии леса, а затем - в тишине усадебной библиотеки.

«Насмешливо-грустно» кукует кукушка в кабинетных часах, «сладкая и странная тоска» возникает при чтении дедовых книг, «печальные и нежные глаза» глядят с портретов красавиц, живших когда-то в дворянских усадьбах, — с такой интонацией подходит Бунин к рассказу о том. А в параллельном сюжете, в описаниях природы - глубокая осень, почерневшие от мороза листья «в березовой аллее, вырубленной уже наполовину». Бодрые восклицания есть и в этой главе: «Хороша и мелкопоместная жизнь!..», но они редки в элегическом тоне завершающей главы.