БУНИН вспоминал, что со «Скорпионом» он «очень скоро разошелся, не возымев никакой охоты играть «со своими новыми сотоварищами в аргонавтов, в демонов, в магов и нести высокопарный вздор...». Знакомство Бунина с Чеховым состоялось еще в 1896 году. Дружба их крепла год от года. Иван Алексеевич ездил к Чехову в Крым, посещал его на московской квартире, иногда подолгу гостил у него. В одном из писем Бунину Куприн замечает: «...Я вижу, что в доме Чеховых тебя все очень любят». В конце октября 1903 года Бунин снова побывал в Москве у Чехова (Петровка, 19). В присутствии Антона Павловича, его жены Ольги Леонардовны и автора «Детей Ванюшина» драматурга С. А. Найденова он читал свой перевод байроновского «Манфреда». От О. Л. Книппер-Чеховой Бунин узнал о том, что Антон Павлович закончил свою новую пьесу «Вишневый сад». С Чеховым в конце 1903 года Бунин встречался очень часто: «Ежедневно по вечерам я заходил к Чехову, оставался иногда у него до трехчетырех часов утра, то есть до возвращения Ольги Леонардовны домой... и эти бдения мне особенно дороги».

Писателям было о чем поговорить в эти долгие зимние вечера: они делились планами, обсуждали написанное, вспоминали общих знакомых, беседовали о театре, музыке, живописи. Оба с большим уважением относились к творчеству друг друга. Уезжая для лечения за границу, Антон Павлович наказывал Н. Д. Телешову: «А Бунину передайте, чтобы писал и писал. Из него большой писатель выйдет. Так и скажите ему это от меня. Не забудьте». В следующем году Чехова не стало. Смерть его потрясла Бунина. Тяжело переживал он невозместимую утрату. По совету Горького и композитора С. В. Рахманинова Иван Алексеевич вскоре приступил к работе над воспоминаниями о Чехове. В конце октября 1905 года Бунин снова побывал в Москве. Он поселился в гостинице «Нациоиаль» (ныне улица Горького, 1), а затем переехал в номера Гунста.

В Москве писатель стал свидетелем декабрьского вооруженного восстания, видел огромное зарево пылающей Пресни, слышал винтовочные выстрелы, разрывы снарядов. По словам В. Н. МуромцевойБуниной, жены писателя, он нередко с риском для жизни пробирался по опустевшим улицам в квартиру Горького на Воздвиженке (ныне проспект Калинина). Знакомится Бунин с Горьким (в 1899 году), Андреевым, Серафимовичем, Телешовым и становится постоянным членом литературного кружка «Среда». «Бунин,—писал Н. Д. Телешов,—представлял собою одну из интересных фигур на «Среде». Высокий, стройный, с тонким умным лицом, всегда хорошо и строго одетый, любивший культурное общество и хорошую литературу, много читавший и думавший, очень наблюдательный и способный ко всему, за что брался, легко схватывавший суть всякого дела, настойчивый в работе и острый на язык, он врожденное свое дарование отгранил до высокой степени. Литературные круги и группы, с их разнообразными взглядами, вкусами и искательством, все одинаково признавали за Буниным крупный талант, который с годами рос и креп, и, когда он был избран в почетные академики, никто не удивился, даже недруги и завистники ворчливо называли его «слишком юным академиком», но и только.

Наши собрания Бунин не пропускал никогда и вносил своим чтением, а также юмором и товарищескими остротами много оживления». Постоянным членам «Среды» были даны шутливые прозвища. «Иван Бунин,— писал Телешов,—отчасти за свою худобу, отчасти за острословие, от которого иным приходилось солоно, назывался «Живодерка». На страницах горьковских сборников «Знание» Бунин выступал систематически. В издательстве «Знание» выходили и отдельные сборники стихов и прозы Бунина. Благотворное влияние Горького сказывалось и на ряде произведений Бунина, написанных им уже в годы реакции. Так, своеобразным откликом писателя на события первой русской революции явилось напечатанное в 1506 году в четырнадцатом сборнике «Знание» стихотворение «Джордано Бруно», где воспевается мужество, самопожертвование во имя великой цели: И маленький тревожный человек С блестящим взглядом, ярким и холодным, Идет в огонь. «.Умерший в рабский век Бессмертием венчается.—в свободном!..» Кроме знаменитых телешовских «Сред», в Москве с 1886 по 1924 год проходили шмаровинские «Среды» (Большая Молчановка, 25), собиравшие преимущественно художников. Знаток искусства В. Е. Шмаровин вначале жил в Савеловском переулке, а затем переехал на Молчановку. Постоянными участниками его «Сред» были К. Коровин, И. Левитан, Н. Андреев, А. Голубкина, иногда приходили В. Суриков, братья Васнецовы, некоторые артисты, композиторы. Из писателей и поэтов на «Средах» можно было встретить «дядю Гиляя»—Гиляровского, поэтессу М. Лохвицкую, В. Брюсова. Бывал здесь и Иван Алексеевич Бунин. В память об этом участник шмаровинских «Сред» художник Л. Туржанский, известный пейзажист и анималист, очень редко работавший в портретном жанре, создал в 1905 году исполненный глубокого психологизма, исключительно четкий по рисунку, своеобразный по цветовой гамме портрет писателя.

В 1906 году в жизни Бунина произошло большое событие: в Москве он познакомился с Верой Николаевной Муромцевой, ставшей с тех пор верной спутницей всей его долгой жизни. 19 октября 1909 года Академия наук вторично присудила Бунину Пушкинскую премию—за сборники стихотворений 1903—1907 годов, а также за мастерские переводы произведении Лонгфелло, Теннисона и Байрона. Правда, премия была неполная—500 рублей. Остальная часть досталась другому писателю—Куприну, за три тома его рассказов. По этому поводу в письме Куприну Бунин писал: «Да, я ужасно рад, что именно мы с тобой разделили премию Пушкина».

30 октября Иван Алексеевич получил из Петербурга телеграмму, сообщавшую об избрании его почетным академиком «по разряду изящной словесности». В конце декабря этого года в одном из частных санаториев близ станции Крюково Николаевской (ныне Октябрьская) железной дороги Бунин присутствовал при открытии «комнаты Чехова». Артисты Художественного театра готовились торжественно отметить пятидесятилетие со дня рождения Антона Павловича, и Вл. И. Немирович-Данченко просил Бунина принять участие в этих торжествах. Бунин с радостью согласился. На торжественное заседание, состоявшееся 17 января 1910 года, приехали многочисленные представители московской художественной интеллигенции, актеры, родные и близкие великого писателя. В переполненном зале Художественного театра Бунин читал свои воспоминания о Чехове. «Мое выступление,—писал Бунин впоследствии,—вызвало настоящий восторг, потому что я, читая наши разговоры с Антоном Павловичем, его слова передавал его голосом, его интонациями, что произвело потрясающее впечатление на семью: мать и сестра плакали». Через два дня в Московском университете, где проводилось «чеховское утро», в присутствии профессоров, студентов, литераторов, артистов Бунин вновь читал свои воспоминания, а также рассказ Чехова «В усадьбе». Кстати, артистический талант Ивана Алексеевича был развит настолько сильно, что К. С. Станиславский неоднократно предлагал ему исполнить роль Гамлета в своей новой постановке шекспировской трагедии. Бунина — человека и писателя хорошо знали и любили родные Чехова.

В эти дни Бунин и Вера Николаевна часто встречались с Ольгой Леонардовной, с племянником писателя, впоследствии известным артистом М. А. Чеховым, с матерью Антона Павловича Евгенией Яковлевной. На протяжении многих лет большая дружба связывала Бунина с Марией Павловной Чеховой. Об этом красноречиво свидетельствует переписка Ивана Алексеевича с сестрой великого писателя. В течение 1909—1910 годов Бунин с большим напряжением работал над своей новой повестью «Деревня». Еще в первой половине сентября 1909 года в присутствии Белоусова, Телешова и других литераторов в отдельном кабинете ресторана Большой Московской гостиницы он читал одну из частей «Деревни». В. Н. МуромцеваБунина вспоминает, что писатель «приступил к чтению и прочел всю первую часть. Читал он хорошо, изображая людей в лицах. Впечатление было большое, сильное»




 






. 15 ноября 1909 года в московской газете «Утро России» под заголовком «Утро» появился большой отрывок из будущей повести. В августе следующего года Бунин сообщал Горькому о своей работе над «Деревней»: «В Москве я писал часов по пятнадцати в сутки, боясь оторваться даже на минуту, боясь, что вдруг потухнет во мне электрическая лампочка II сразу возьмет надо мной полную силу тоска, которой я не давал ходу только работой. А потом это напряжение привело меня к смертельной усталости и сердечным припадкам до ледяного пота, почти до потери сознания... Повесть я кончил...» О поистине титанической работе Бунина над «Деревней» много лет спустя вдова писателя Вера Николаевна говорила в одном из писем: «Мы жили вдвоем в нашем особнячке в Столовом переулке.

Иван Алексеевич по 12 часов в день писал «Деревню», вторую часть, никого не видел, только по вечерам мы ходили гулять по переулкам». 19 сентября 1910 года на очередной «Среде» у Телешова Бунин снова читал свою теперь уже законченную повесть о жизни русской деревни эпохи революции 1905—1907 годов. События, описываемые в повести «Деревня», начинаются еще со времен крепостного права, а заканчиваются уже после русской революции 1905 года, в период реакции, последовавшей за ней. Зарождение капитализма в русской деревне Бунин с присущим ему талантом заклеймил в колоритном образе сельского кулака Тихона Красова.

В изображении писателя русское крестьянство начала XX века почти обречено на вымирание. Недаром тогдашняя критика нередко упрекала Бунина в «сгущении мрачных красок». Создав правдивые картины жизни русской деревни, писатель, однако, не смог показать в ней новое, живое, способное изменить жизнь к лучшему. Так, Бунин с издевкой изображает Дениску, который хранит революционные брошюры вместе с бульварными и лубочными изданиями. Бунин этим как бы подчеркивает его безграмотность, невежество. Критикмарксист В. В. Боровский положительно оценил художественные достоинства «Деревни».

Но в очерке «И. А. Бунин» (1911) он прямо указывал на одностороннее изображение крестьянства в «Деревне»: «...несмотря на несомненное глубокое проникновение в жизнь деревни, на большое знание этой жизни и тонкую наблюдательность автора, несмотря на все это, невольно возникает вопрос: верно ли всетаки Бунин изобразил деревню, полную ли картину ее дал он, не нарисовал ли он односторонний образ ее, который, именно благодаря своей односторонности, приближается к карикатуре?» Здесь уместно вспомнить и слова Горького из его письма В. Брюсову (1901 год), где он пишет об аполитичности Бунина: «...не понимаю, как талант свой, красивый, как матовое серебро, он не отточит в нож и не ткнет им куда надо».

В письме Амфитеатрову Горький назвал «Деревню» «первоклассной вещью», а в письме к самому Бунину писал: «...серьезные люди скажут: «Помимо первостепенной художественной ценности своей, «Деревня» Бунина была толчком, который заставил разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом—быть или не быть России? Мы еще не думали о России,—как о целом,—это произведение указало нам необходимость мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически». Бунин, в свою очередь, писал Горькому: «Если напишу я после «Деревни» еще чтонибудь путное, то буду обязан этим Вам, Алексей Максимович». В конце 1910 года в Книгоиздательстве писателей в Москве знаменитая повесть Бунина «Деревня» вышла отдельной книгой. Иван Алексеевич Бунин, проведший значительную часть своей жизни в путешествиях, не имел в Москве постоянного места жительства. Приезжая в Москву в 1910—1913 годах, он обычно останавливался у родственников жены в Столовом переулке. Временами жил у своего старшего брата Юлия Алексеевича в Староконюшенном переулке, 32. В этом доме помещалась редакция журнала «Вестник воспитания», которым руководил Ю. А. Бунин.

27 октября 1912 года писательская Москва торжественно отмечала двадцатипятилетие творческой деятельности И. А. Бунина. В тот памятный день Иван Алексеевич получил много теплых поздравительных писем и телеграмм от почитателей и друзей, в том числе послания от писателей Андреева, Куприна, МаминаСибиряка, артистов Шаляпина, Качалова, Москвина, композитора Рахманинова. С далекого острова Капри пришло письмо от Максима Горького: «И проза ваша и стихи с одинаковою красотою и силон раздвигали перед русгким человеком границы однообразного бытия, щедро одаряя его сокровищами мировой литературы, прекрасными картинами иных стран, связывая воедино русскую литературу с общечеловеческим на земле». Чествования проходили в Московском университете.


Наиболее значительным бунинским повествованием о Москве является опубликованный в горьковской «Летописи» рассказ «Казимир Станиславович» (1916). В нем повествуется о трагической судьбе обедневшего, опустившегося дворянина, приехавшего из Киева в Москву только лишь для того, чтобы издали поглядеть на церемонию бракосочетания когдато оставленной им дочери. В рассказе упоминаются и гостиница «Версаль», и ресторан «Прага», и Страстная площадь, и знаменитая кондитерская Филиппова на Тверской улице, где герои в студенческие годы «пил шоколад, рассматривал истрепанные юмористические журналы». Уже находясь в эмиграции, тоскуя по оставленной родине, писатель создал немало произведений, навеянных воспоминаниями о Москве. Далеко не все они равноценны по своим художественным достоинствам. Некоторые из них, те, в которых отразились эмигрантские настроения, не делают чести большому русскому художнику, каким был Бунин. Однако лучшие из его творений сохраняют и будут сохранять свое значение в русской литературе. В идиллических тонах идет повествование о Москве в рассказе «Далекое» (1922).