Творчество Бунина -- пример благородной сжатости русского литературного письма, ясности и высокой простоты.
    А. Твардовский
    
    Мой Бунин... Именно так! Не просто великий русский писатель, а мой, которого я совсем недавно открыла для себя, прочитав его маленький шедевр "Легкое дыхание". До этого я читала и "Господина из Сан-Франциско", и "Чистый понедельник", названный самим автором лучшим рассказом сборника "Темные аллеи", но "Легкое дыхание" потрясло меня!
    Уже с первых строк повествования читателя охватывает двойственное ощущение: пустынное кладбище, голые деревья, холодный ветер, свежая глиняная насыпь могилы с дубовым крестом, а на нем -- "фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами". И сразу же на память приходят строчки из бунинской "Эпитафии", где так же соединились жизнь и смерть, горе и радость:
    
    Здесь, в тишине кладбищенской аллеи,
    Где только ветер веет в полусне,
    Все говорит о счастье и весне.
    Сонет любви на старом мавзолее

 



    Звучит бессмертной грустью обо мне,
    А небеса синеют вдоль аллеи.
    
    Проблемы жизни и смерти, судьба красоты в мире лжи и порока -- вот что волнует великого русского писателя. Бунин намеренно обращается к детству Оли, когда она "ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц". Как удачно подобрана метонимия! Пока еще Оля как все, особенное придет потом!
    Что же будет отличать ее от других? Я думаю, что не красота, хотя "в пятнадцать она слыла уже красавицей", а абсолютная внутренняя свобода и естественность, столь непривычные для ее возраста: "...она ничего не боялась -- ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос". И при этом равных ей не было.
    Для меня Оля -- абсолютно естественная и раскованная юная женщина, которая рано вступила в мир взрослых, суровый и жестокий для неокрепшей молодой души.
    И. А. Бунин подчеркивает разрыв между реальным и кажущимся, внешним и внутренним: полудетское состояние Оли Мещерской, вихрем носившейся "по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц", и ее признание в том, что она уже женщина, строгие нотации моложавой начальницы, краснеющей при слове "женщина", и история соблазнения девочки братом начальницы, другом и соседом Мещерских Алексеем Михайловичем Малютиным. Вот здесь-то и намечен основной конфликт: абсолютная естественность Оли и фальшь, лживость ее взрослого окружения.
    Мы ничего не узнаем о реакции "тайате" на это признание Оли. Непосредственно за ним следует краткое, похожее на газетный репортаж сообщение: "А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе... среди большой толпы народа".
    Сообщив на первой же странице рассказа о смерти своей героини, Бунин намеренно затягивает объяснение причин ее гибели. Пятидесятишестилетний Малютин, плебейского вида казачий офицер, ханжа "тайате" -- все они в конечном итоге приложили руку к этой смерти.
    Бунин выразительно передал логику поведения Оли: она живет в полную силу, без страха и осторожности. Кружение на балах и катке, бег по гимназии переносятся ею на взрослые стороны жизни, где чистые порывы трагически обречены.
    Интересна композиция рассказа. От факта смерти автор переносит нас к детству Оли, затем к событиям, предшествующим смерти, и их истокам. В конце рассказа перед нами вновь возникает кладбище, по которому идет "маленькая женщина в трауре", классная дама Оли Мещерской, для которой покойная -- "предмет... неотступных дум и чувств".
    И лишь в финале возникает мотив, подаривший название этому дивному рассказу. Классная дама вспоминает однажды услышанные ею слова Оли о том, что она в папиной книге прочла, какая красота должна быть у женщины: "...Там, понимаешь, столько насказано... но главное, знаешь ли что? Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть...". Сам Бунин писал: "Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть легкое дыхание". Оля действительно обладала этой удивительной легкостью. И совсем не случайно об этой ее черте сказано под конец. Не красота девочки, не раннее взросление интересовали писателя, а прекрасные, так и не реализованные возможности, которые, по мнению Бунина, не могут исчезнуть без следа: "Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре".
    Красота, жизнь, смерть, любовь -- эти вечные темы, о которых так пронзительно сказал И. А. Бунин, -- не могут не волновать читателей.