Войну Б. Васильев изображает не только во внешних событиях – грохоте разрывов, трескотне пулемётов… Во внутренних переживаниях героев – ещё больше. Обрывки воспоминаний то и дело мелькают в сознании Плужникова, создавая контраст вчерашнего и сегодняшнего, мира и войны. Не жертвой – героем выходит Плужников из развалин. И немецкий лейтенант, «щёлкнув каблуками, вскинул руку к козырьку», а солдаты « вытянулись и замерли». Это и Плужников, и не он. Разве таким он явился в крепость год назад? Чистеньким, молоденьким, как пушкинский Гринёв из «Капитанской дочки». А сейчас и мать не узнаёт. Седые волосы, худой, ослепший, «уже не имевший возраста». Но не это – не внешний вид важен. «Он был выше славы, выше жизни и выше смерти». Что значат эти строки? Как понять это «выше»? И то, что Плужников плачет: «Из пристальных немигающих глаз неудержимо текли слёзы?» Он бы не выстоял, если бы не поднялся над собой – земным, обыкновенным.

Почему плачет? Не внутренними монологами (их просто некогда произносить), психологическим подтекстом ответил Б.Васильев. В Плужникове «плачет молоденький лейтенант Коля», который хочет жить, видеть солнце, любить, которому жаль погибших товарищей. Верно. Можно быть выше жизни, выше славы и смерти, но нельзя быть выше самого себя. Перед тем, как выйти из крепости, Плужников узнаёт, что немцы разбиты под Москвой. Это – слёзы победы! Конечно. И памяти о тех, с кем Плужников защищал крепость и кого уже нет. Это слёзы солдата, который сдался врагу, потому что истёк кровью. Не сдался, а вышел. Кстати, почему именно в тот момент, когда узнал, что немцы разгромлены под Москвой? «Теперь я могу выйти. Теперь я должен выйти», - говорит он. Плужников не имел права сложить оружие, пока фашисты шли на восток. Под Брестом он дрался за Москву. «Геройство не всегда рождается отвагой, какой-то исключительной храбростью. Чаще – суровой необходимостью, сознанием долга, голосом совести. Надо – значит, надо!- логика тех, для кого подвиг – до конца выполненный долг». Плужникову приказывают назвать своё имя и звание. «Я русский солдат», - ответил он. Тут всё: и фамилия, и звание. Пусть он не значился в списках. Так ли уж важно, где и с кем защищал он Родину? Главное – жил и умер её солдатом, остановив врага на русской версте…

Заступник, Воин, Солдат…Весомые слова в нашей литературе, синонимичные собирательному патриот.

Плужников пережил чувство отрешённости от самого себя, своё гордо - бесстрашное «выше», когда не захотел спрятаться от дымящейся возле его ног гранаты. Думая о судьбах Родины, человек возвышался над собственной, нередко трагической судьбой. Одновременно короткой и долгой. Выбрать свою версту и не отступить не на шаг – это, значит, жить вёрстами Родины! Её историей, тревогами, заботами.…Пусть каждый станет солдатом своей версты! Ну, а если без метафор, - своего дела, порой незаметного, но нужного, коль вливается оно в общий труд Родины.



 








История о неизвестном защитнике Брестской крепости, который держался в её развалинах, подвалах и казематах десять месяцев, непрестанно нанося урон врагу, обрела под пером Бориса Васильева убедительную реалистическую ткань. Рядом с Плужниковым на различных этапах этой драмы мы видим других командиров и политработников, которые вместе с ним идут из атаки в атаку… Постепенно редеет число оставшихся в живых, но они остаются в памяти Плужникова, как и в нашей….Отчаянный храбрец, не раз спасающий жизни Плужникову; старший лейтенант, осуждающий его за малодушие; приписанный к части Прижнюк…

Все они были связаны совместно пролитой кровью, общим патриотическим чувством и солдатским мужеством. И все они учили Плужникова. Не словесными наставлениями, а примером собственной жизни и смерти. Внутреннее ядро романа проявляется в ощущении несгибаемости, невозможности подчиняться тупой и тёмной силе. Люди, оказавшиеся наедине со своей совестью, выдержали тяжкое испытание. Они были верны приказам, данным ими самим себе. Поистине мифическими выглядят подвиги многих героев Отечественной войны и можно писать о них в стиле легенды. Николай Плужников не принадлежит к числу героев, совершающих нечто сверхъестественное, недоступное пониманию рядового участника войны. Нет, он именно простой рядовой воин, и его поступки вполне укладываются в наши привычные представления о мужестве и патриотическом поведении советского человека.

И, тем не менее, за этой будничностью и обыкновенностью скрывается огромная сила духа, невиданная концентрация нравственных сил. Простота и скромность рассказа о таком человеке, как Плужников, придают повествованию о нём большую художественную силу. В этом своеобразие того направления современной прозы о войне, к которому принадлежит Борис Васильев. Он не одинок в своём стремлении увидеть романтику легенды в будничном, рядовом поступке бойца Отечественной войны, обнаруживая скрытые, незаметные снаружи, силы морального сопротивления злу как залог нравственной победы над врагом.