Существует мнение, что «Раневская приезжает в свое имение с тем только, чтобы продать его и снова бежать в Париж к любовнику». В какой степени справедливо это суждение? Каким образом Раневская может продать имение, которое ей уже не принадлежит, ибо заложено в банке? Если она стремится прежде всего отделаться от имения, что мешало ей принять предложение Лопахина (вырубить сад), которое сделало бы ее обеспеченной на всю оставшуюся жизнь? И еще один вопрос: что именно заставляет Любовь Андреевну вернуться в Париж? Гаев однажды назвал Раневскую порочной. Его точка зрения пришлась по вкусу некоторым исследователям и деятелям театра. В начале 1930-х годов был поставлен  «Вишневый сад» в одном из московских театров. Режиссер (А. Лобанов), стремясь окончательно дискредитировать героиню пьесы как представительницу чуждого нам класса, подчеркнул «влечение стареющей Раневской к молодому лакею Яше». Да и в более позднее время некоторые литературоведы выделяли в образе Раневской прежде всего порочность, «болезненные изломы чувственной страсти».

Однако в тексте пьесы нельзя найти подтверждения столь суровой оценке. В любви она ведет себя благородно. Ее избранник явно ее недостоин.  И Лопахин не понимает Любовь Андреевну: почему она, как ему кажется, так равнодушна к судьбе имения, почему ничего не предпринимает, почему не спешит вырубить вишневый сад как можно скорее и тем самым мгновенно добыть много денег? С негодованием и одновременно с какой-то растерянностью Лопахин восклицает, обращаясь к Раневской и Гаеву: «Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.»

В этой реплике есть одно ключевое слово: неделовые люди. В современной советской литературе несколько раз вспыхивали дискуссии по поводу делового человека: хорошо это или плохо, нужен ли нам сегодня деловой человек или нет, как совместить деловые качества и подлинную духовность и т. д. Вот Лопахин - деловой человек, в этом нет сомнения. Для него дело всегда на первом плане. Поведение Раневской и Гаева кажется ему совершенно странным и непонятным прежде всего с позиций трезвого расчета и выгоды. И действительно, почему они медлят? Почему не спешат принять его предложение? Он ведь в самые первые минуты встречи с торжеством сообщает Раневской нечто «очень приятное, веселое»: «Не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть…»

Для Лопахнна уничтожение вишневого сада разумно и вполне целесообразно, потому что выгодно. По он никак не может понять, что в данном случае для Раневской и Гаева критерий выгоды решающего значения не имеет. У бывших владельцев вишневого сада есть одно несомненное преимущество, которое поднимает их над другими персонажами: они понимают, что такое вишневый сад, они чувствуют свою причастность к красоте, твердо сознавая, что красота не продается. Совершенно справедливо об этом было сказано в одной из литературоведческих статей: «Выявляя положительные нравственные качества старых хозяев вишневого сада, прежде всего Раневской, Чехов отдал вполне заслуженную дань нравственной культуре русского дворянства, имевшей в свое время общенациональное значение… В подобном «эстетическом очаровании» нет ничего предосудительного ни для писателя демократических убеждений, ни для читателей и зрителей социалистического общества, которым внятна и поэзия «усадебных» романов и повестей Тургенева и тех глав «Войны и мира», которые посвящены жизни Ростовых, и вообще все нравственно значимое и объективно ценное, что составляло облик людей прошлых эпох».



 




Все это так, но возникает опасность перекоса в другую сторону. В полемическом задоре Раневскую порою стремятся возвести на такой высокий пьедестал, которого она по справедливости не заслуживает. Советский актер и режиссер И. В. Ильинский, поставивший «Вишневый сад» в Малом театре, пишет, например: «Сила родной земли зовет Раневскую вернуться па родину, где она очищается от пошлости парижского существования. Она не стала космополиткой, она - русская женщина с нежной любовью к России и се прошлому». Известная актриса Ада Роговцева, с успехом сыгравшая роль Раневской, говорила о своей героине: «это воплощение какой-то глубочайшей женственности, духовности».

Почему возникают подобного рода явно завышенные оценки образа Раневской? Нам кажется, что это реакция па существовавшее некогда стремление всячески принизить героиню чеховской пьесы. Так, В. В. Ермилов назвал ее в свое время «очаровательной паразиткой». Еще раз повторяем: образы чеховских героев в принципе не однозначны, они допускают возможность различных трактовок. Однако существует художественный текст, внимательное изучение которого позволяет определить свою позицию в спорах но истолкованию образа героини «Вишневого сада».

Конечно, можно воспринимать Раневскую и как носительницу прекрасных традиций высокой духовной культуры. Но при этом никак нельзя забывать, что с позиций этой культуры Чехов как раз и судит се, причем судит суровым судом: гибель вишневого сада на ее совести. «О, сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя…» - так говорит Раневская, и говорит прекрасно. Это язык высокой культуры, больших и красивых человеческих чувств. Тем больше ощущается ответственность Раневской за гибель вишневого сада: ведь она-то понимает значение потери-не материальной, а нравственной. Утрата вишневого сада, гибель красоты означают и ее моральную гибель. Эстетика всегда сопряжена с этикой.

Любовь Андреевна очень хорошо понимала, чем был вишневый сад в ее жизни; она всегда воспринимала его как воплощение молодости, чистоты, счастья. Но, понимая всю горечь утраты, отдает ли себе Раневская ясный отчет в своей личной вине, в своей собственной ответственности за вишневый сад, за свою жизнь, за все, что совершается вокруг: за Аню, за Варю, за Фирса? Аня передает просьбу матери: «пока она не уехала, чтоб не рубили сада». Да, Раневской тяжело слышать звуки топора. 11о через несколько минут она уедет, топор зазвучит вновь с той же неумолимостью. Не сохранила, не сберегла…

Конечно, можно сказать, что события предопределены историческими причинами, «разломом двух эпох», развитием новых экономических отношений, в результате которых происходит быстрое строительство железных дорог, а помещичьи имения закономерно переходят в руки представителей буржуазии. Да, веч; это было, действительно, так, и Раневская не в силах бороться с объективным ходом истории. Однако это лишь одна сторона медали.