Дело даже не в самой по себе молодости Пети и тем более Ани, его восторженной слушательницы. Они просто жизни как следует не знают. Пламенные и восторженные речи заменяют им подлинное познание действительности со всеми ее сложностями и трудностями. Между тем некоторые исследователи, стремясь всячески приподнять и даже революционизировать представителей молодого поколения, в пьесе, не останавливаются и перед слишком вольной интерпретацией чеховского текста. Так, оказывается, что молоденькая Аня «по всей вероятности входила в постоянные и близкие отношения с дворней, с простыми людьми, с крестьянами». Любой читатель легко заметит, что ни о чем подобном у Чехова нет даже намека, по так хочется доказать связь Ани с крестьянством! Правда, сначала это высказывается как предположение. Но потом предположение переходит уже в уверенность. «Ее связи с простыми людьми как будто это уже доказано!, ее размышления помогли ей подметить резкие социальные контрасты, несуразность, нескладицу того, что она наблюдала. Под влиянием бесед с Петей Трофимовым Аня пришла к выводу, что родовое поместье ее матери принадлежит пароду».

В чеховской драматургии это не случайные слова, это своеобразный сигнал опасности или сигнал бедствия. Вернее будет сказать, что Петя Трофимов не просто равнодушен к судьбе вишневого сада. Он настроен к нему резко враждебно, что позволяет до некоторой степени сопоставить его позицию с позицией Лопахина. Можно даже сказать, что именно Петя стремится идеологически обосновать необходимость уничтожения сада, становясь тем самым рядом со своим антагонистом - Лопахиным. Для Пети вишневый сад - признак чужой, враждебной культуры, это то прошлое, с которым необходимо покончить, уничтожив его,- в этом будет, по его мнению, заключаться искупление старых грехов: «…Неужели с каждой вишни в саду, с каждого листика, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа…» И наивная Аня доверчиво принимает логику Пети Трофимова: «Что вы со мной сделали, Петя, отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде. Я любила его так нежно, мне казалось, что на земле ист лучше места, как наш сад».

Правда, Петя и Аня вместо старого сада, судьба которого не вызывает у них ни малейшего сожаления, охотно говорят о новом, еще более роскошном и красивом. Утешая рыдающую Любовь Андреевну, Аня обещает ей: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама!»

 





Декларации эти, принимавшиеся еще не так давно с полным одобрением, вызывают теперь все чаще весьма скептическое отношение. Так, например, один из современных исследователей драматургии Чехова, С. Паперный пишет: «Как это люди, которые не смогли удержать прекрасного сада, насадят новый, еще более роскошный? Где? Когда? На какие средства? Аня говорит искренне, но ведь ее слова не более, чем фраза: сказана от души, но за ней - никакого реального содержания. И почему надо считать, что это не Аня говорит, а Чехов - ее устами» .

Можно сказать, конечно, что исследователь излишне суров: Аня, мол, вовсе не думает о практической реализации своих речей. У нее это просто восторженное упование на прекрасное будущее, которое, как Ане кажется, уже совсем рядом и построить которое очень легко и просто. Слишком легко, слишком просто… И не в этом ли еще один урок пьесы - предостережение, важное не только для демократической молодежи начала XX века, но и для последующих поколений.

В начале 80-х годов после просмотра спектакля «Вишневый сад» в московском театре «Современник» одну школьницу спросили, в чем она видит связи чеховской пьесы с сегодняшним днем, что ее больше всего поразило и взволновало. Она ответила: «Петя, во-первых. Я немножко похожа на Петю. Так же категорична в суждениях. Спектакль останавливает: стойте, оглянитесь, подумайте, что мы рубим, что мы делаем. Петя и Аня - у них пет базы, как и у нас. Мы относимся к тем, которые бегут вперед. Впереди, якобы, самое важное, а позади-то, оказывается, вишневый сад!» Очень важно и показательно для нашего времени, что сегодняшняя школьница чутко воспринимает то суровое предупреждение, которое содержится в замечательной пьесе великого русского драматурга. Ей особенно близки молодые герои «Вишневого сада». Это попятно: например, Ане всего-то 17 лет, столько же современным десятиклассницам. Но никаких попыток идеализации молодых людей (как это нередко бывает в ученических сочинениях) у этой школьницы нет. Напротив, она очень вдумчиво и трезво относится к Пете Трофимову и Ане, подчеркивает их неумение замечать и ценить великое наследие прошлого. Таковы уроки классики.