Роль пейзажных описаний в романе очень велика. По Толстому, сила жизни, сила природы — в вечном развитии. В природе он видит некую норму жизни. Пейзажи в романе помогают осмыслить внутренний мир героев. Курагины, лишенные внутренней душевной жизни, не изображаются в единстве с природой. В противовес им князь Андрей, Наташа, Пьер понимают и любят природу.

«Да, это тот самый дуб», — подумал князь Андрей; и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — все это вдруг вспомнилось ему». Дуб, сначала сухой и уродливый, а потом зеленый, словно помолодевший, — яркая метафора. Душа князя Андрея, как и этот дуб, распустилась, ожила, позеленела. Природа возродила князя Андрея к жизни своей силой. Под Аустерлицем природа действует на него своим величием, вечностью и бесконечностью, ночью в Отрадном — своей красотой и поэзией. После тяжелого душевного кризиса, безнадежности и отчаяния в душе князя Андрея Болконского появляются новые проблески жизни. Это происходит ранней весной.

Описание осенней природы связано с охотой в Отрадном. «Вершины и леса... стали золотистыми и ярко-красными островами посреди ярко-зеленых озимей, но... уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную дождями землю». Эта картина русской осени видна и в сценах охоты, и в пляске Наташи у дядюшки.

Описание зимней лунной ночи своим ярким блеском гармонирует с настроением Николая, Сони, Наташи. «Тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны». «Алмазно-блестящая, с сизым отблеском снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон».


 






Контраст между светлой и ясной природой, дающей радость, и ужасом поля боя очень ярко показан в пейзажном описании утра Бородинской битвы: «Солнце, только что вырвавшееся из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов». Пьер видит панораму бородинского поля: «Косые лучи яркого солнца... кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальше леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого-то драгоценного желто-зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте... Ближе блестели золотые поля и перелески». А затем эту чудесную картину среднерусской природы сменяет страшный вид поля: «Над всем полем, прежде столь весело-красивым, с его блестками штыков и дымами на утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных и на изнуренных и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте... Опомнитесь. Что вы делаете?»

Полному изгнанию французов созвучны и пейзажные описания: «Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь». В лесу выслеживали французские отряды партизаны во главе с Денисовым. Дожди, и затем снег и морозы не ослабляют русскую'армию в целом, но слабые, непривычные французы гибнут здесь, вызывая своей беспомощностью, едкие насмешки русских. Но русские солдаты, кормившие полузамершего француза, радовались, забыв, что он недавно был их врагом. «И все затихло. Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой». Словно сама природа сочувствует,проявлению доброго, человеческого чувства.

Картины природы помогают глубже понять внутренний мир того или иного героя, они как бы дополняют его характеристику, нередко сопутствуют ему. Каждому из любимых толстовских героев в свое время открывается «высокое бесконечное небо» — символ возвышенных стремлений, вечных духовных поисков. Пейзаж обретает философский смысл и играет важную композиционную роль в раскрытии авторского замысла в романе «Война и мир».