Вступление. Здесь следует сказать о значении заглавия для художественного произведения, где оно выступает в роли сжатой до нескольких слов основной проблемы или коллизии (например, «Горе от ума», «Отцы и дети», «Преступление и наказание», «Волки и овцы», «Таланты и поклонники»), а также метафоры («Собачье сердце»), обозначения воспроизводимого характера («Герой нашего времени») или отображаемой общественно-исторической ситуации («Обрыв») и т. д. Иногда полезно напомнить, какими были первоцачальные, отброшенные авторами названия (например, не «Горе от ума», а «Горе уму»; не «Обломов», а «Обломовщина», не «Очарованный странник», а «Черноземный Телемак»), так как изменение заглавия обычно связано с углублением первоначального замысла и помогает лучше понять окончательную концепцию произведения. Так, «Война и мир» на одном из этапов работы над нею называлась «Все хорошо, что хорошо кончается» (английская поговорка и, кроме того, заголовок одной из пьес Шекспира). В этом варианте книги князь Андрей и Петя Ростов оставались живы.

В главной части сочинения надо вскрыть многозначный смысл каждого из заглавных слов толстовской книги. Ведь под «войной» Толстой понимает не только то, что французы называют «La guerre», немцы «Krieg», a англичане «War», т. е. не просто отсутствие мира. И толстовское понятие «мир» не тождественно французскому «La paix», немецкому «Friden» и английскому «Peace». Семантика заглавных слов «Войны и мира», пожалуй, не менее богата, чем само содержание произведения. И поэтому может служить ключом к нему. Но, конечно, и сама проясняется текстом всей книги.

Чтобы понять, что означает у Толстого «война», надо выяснить значение слова «мир». В дореволюционной русской орфографии оно имело не одно, как сейчас, а два написания, отражавшие неодинаковые значения. Был «миръ» — отсутствие войны, и «м! ръ» — космос, весь свет, все человечество. У Толстого это слово употребляется и в первом и во втором, точнее, во множестве смыслов, порождаемых также и взаимодействием этих понятий.

Толстовский «миръ» следует понимать как отсутствие Вражды И жесткой Борьбы Между людьми, а не только военного противоборства, при котором люди стреляют и убивают друг друга. «Миръ» — это человеческое согласие, единение, взаимопонимание, любовь. В этом смысле герои толстовской книги довольно четко делятся на людей войны и людей мира. Кутузов и князь Андрей, Тушин и Тимохин, Платон Каратаев и Петя Ростов — люди мира, так как одухотворены жаждой согласия. Василий Курагин, его дети Анатоль, Ипполит и Элен, граф Растопчин и Анна Михайловна Друбецкая с ее сыном Борисом — люди войны, разъединения, хотя в так называемых батальных событиях (кроме Анатоля и Бориса) и не участвуют.

Чем большее количество связей, нитей взаимопонимания способен установить человек, тем ближе он идеалу Толстого. Кутузов у него понимает Всех. «Источник этой необычайной силы прозрения», говорит о нем писатель, «лежал в том народном чувстве, которое он (Кутузов.) Носил в себе во всей полноте и силе его». Князь Андрей понимает облака, волны, дуб, березу и в самой физической смерти своей видит способ слияния с Божеством и космосом.

«Война и мир», по Толстому, — это также и «Единение и разъединение», «Понимание и непонимание». Ведь и русское слово «мир» восходит к имени древнего индоиранского божества Митра, символизировавшего объединение и согласие. Значит, «война» — это все то, что противостоит согласию, симпатии, объединению и разрушает их.


 



Второе значение слова «мир» (м! ръ) — все человечество—в книге Толстого также играет огромную роль. Автор «Войны и мира» мечтает о дружелюбии, единении, взаимной любви людей в пределах всего человечества, в частности европейского. Показательно то широкое определение чувства любви, которое содержится в черновиках толстовской повести «Отрочество»: «Всякое влечение одного человека к другому я называю любовью». Но взаимному влечению и притяжению людей друг к другу в человеческом мире противостоят враждебные им стремления отдельных личностей или социальных групп (сословий, классов, завоевательных армий) к господству, подчинению себе других людей или народов и превосходству над ними. Толстой считал, что подобные стремления издавна прививало людям организованное не согласием, но насилием сословно-иерархическое государство, представлявшее собою «заговор не только для эксплуатации, но, главное, для развращения граждан…».


В «Войне и мире» идею чуждого народам межнационального насилия и превосходства олицетворяет прежде всего вторгшаяся в Россию наполеоновская армия и сам ее предводитель. Способный спокойно обозревать усеянное тысячами трупов поле Аустерлицкого сражения, а затем, при вторжении в Россию, равнодушно взирать на гибнущих в бурном Немане на его глазах польских улан. Наполеон лишается у Толстого какого бы то ни было человеческого величия, так как в нем нет «добра и правды». Самовлюбленный властолюбец, превративший военное насилие и разбой в средство своего господства над людьми, он такие же побуждения стимулирует и у своих подчиненных. «Воины! — обращается он к своим солдатам накануне Бородинского сражения. — Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас, она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество… Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»

Достижение воинской славы и своего личного торжества над Наполеоном в первую очередь заботит, в изображении Толстого, и главу русского государства — императора Александра I. Не довольствуясь тем, что французская армия принуждена сама бежать из России, он требует от Кутузова, не считаясь с жертвами, окружать, разбивать, пленять ее. Не умножение престижа русского оружия, личной славы военачальников или самого царя волнует, однако, Кутузова, но спасение своего народа и страны от порабощения и сохранение жизней соотечественников, одетых в солдатские шинели. Не забывает этот человек напомнить собратьям по оружию и о милосердии к побежденным.

Если наполеоновская армия несла в себе, по словам Толстого, «химические условия разложения», то возглавляемые Кутузовым защитники России и в самый период ожесточенного военного противоборства с захватчиками служили человеческому единению и единству. Преодолев перед лицом общенациональной опасности разделяющие их различия «званий и сословий», русские люди, по мысли Толстого, не только «всем миром» отстояли независимость своей родины, но и создали собственно человеческое Общежитие — Подобный дружной патриархальной семье «мир» двенадцатого года. Его нравственно-этической основой стали не «искусственные» индивидуалистические интересы властолюбия, честолюбия, тщеславия, богатства и господства, а свойственные прежде всего народу и близким ему героям «Войны и мира» «естественные» ценности человека и человечества. Это потребность в сохранении и продолжении рода, в сердечных семейных связях, в труде и дружбе, глубокой и чистой любви. Это взаимное сочувствие и помощь в горе; радость и наслаждение, даруемые взаимопониманием и бескорыстным общением.

По мысли Толстого, названные начала «живой жизни», главенствующие в детстве большинства людей, но затем заслоняемые в их душах пагубными воздействиями сословного общества, могут и должны тем не менее активизироваться и навсегда возобладать над «искусственными» побуждениями человека, как это произошло в русском обществе в период освободительной войны 1812 года. Тогда-то, считал автор «Войны и мира», мир как Жизнь-согласие, жизнь-единение, Победив не просто войну, но Жизнь-вражду, Установится на всей Земле, для всего человечества.

В эпилоге «Войны и мира» художник создал своего рода модель этой всемирной общности людей, основанной на их взаимном притяжении и симпатии друг к другу и возникшей в произведении Толстого уже после военных столкновений 1812 года. Это своеобразная «коммуна» в имении Волконских Лысые Горы, объединившая в одном большом доме семьи Безуховых (Пьера и Наташу с их детьми). Ростовых (Николая и княжну Марью), а также сына умершего князя Андрея Николеньку, духовно близкого своему отцу. Самобытность отдельных семей и членов этого сообщества не только не мешает, но, наоборот, способствует прочности человеческих связей между ними. А девиз Николая Ростова «наперед мужицкое, а уж потом свое» и его желание учиться у крестьянина способствуют естественному слиянию всей «коммуньд» с народным бытием и бытом.

В ЗАКЛЮЧЕНИЕ сочинения желательно кратко перечислить основные значения заглавных слов толстовской книги (а также и другие их смыслы, на которых остановится автор работы) в их взаимном отношении (конфликте). Констатация многозначности заглавных понятий «Войны и мира» позволит, кроме того, с полным основанием отметить философскую глубину главного произведения Толстого и его непреходящее нравственно-этическое значение для человечества.