Современные исследователи «Войны и мира» тщательно собирают все упоминания о тяжелом положении крепостного крестьянства (поездка Пьера в орловские имения, крутые меры старого Болконского). Но упоминаний этих оказывается мало. Несколько страниц на всю громадную эпопею. Сцена богучаровского бунта - единственный яркий эпизод этого плана. Превосходно рисуется здесь психология крестьян; самый их бунт выглядит как результат действия таинственных струй народной жизни, т. е. имеются в виду причины глубокие и значительные, а не поверхностные и случайные. Ко в контексте всего романа бунт богучаровских крестьян воспринимается как антипатриотический, хотя, и понятный: крестьяне наивно верили в то, что французский император даст им волю.

Крестьянские волнения 1812 года совсем не освещались в трудах официальных историографов того времени. Но в действительных документах, в частности в уже упоминавшихся письмах Волковой, Толстой читал подробный рассказ о бунтовщиках-ополченцах, который, несомненно, своеобразно преломился в эпизоде богучаровского бунта.

Социальные конфликты во всей их остроте и напряженности не кашли широкого отражения в эпопее, главной целью которой было показать патриотический подвиг русского народа, единство всей нации, сплотившейся для отпора врагу. Национальная общность представлялась Толстому как слияние лучшей части дворянства со всем народом (из этого единства исключались высшие слои петербургского и московского общества, резко критически, иронически изображенные в романе).

Декабристская тема определяла на раннем этапе композицию задуманного монументального произведения о полувековой истории русского общества (от 1812 до 1856 года), рисовавшегося творческому воображению художника. Историческая подготовка движения декабристов нашла отражение и в завершенном романе хотя эта тема и не заняла в нем главного места. Пафос «Войны и мира» - в утверждении «мысли народной».


 






Вспоминая много лет спустя свое страстное увлечение в начале 60-х годов школой для крестьянских детей и деятельностью мирового посредника, Толстой писал П. И. Бирюкову, что он был тогда «возбужден и радостен… своими особенными, личными, внутренними мотивами», приведшими его «к школе и общению с народом». В сближении с народом Толстой искал и нашел выход из идейного кризиса, мучительно тяготившего его в конце 50-х годов. Но выводы, к которым пришел Толстой в результате этого нового, продолжительного и очень близкого общения с народом, далеко выходили за пределы личного опыта, индивидуальных настроений и умозаключений. В них, как в зеркале, отразилась эпоха первого демократического подъема в России.

В начале 60-х годов в мировоззрении Толстого происходят очень важные и значительные сдвиги в сторону демократизма. Прежде всего, это выразилось в признании за пародом решающей роли в историческом процессе. В таком представлении о роли народа в движении истории Толстой оказался близок взглядам революционеров-демократов (в особенности Герцена этой поры) и решительно разошелся с «прогрессистами»либералами, спор с которыми он начал в повести «Декабристы» и педагогических статьях и продолжил на страницах «Войны и мира». Вместе с тем убеждениям «эмансипаторов»революционеров он противопоставил свою теорию народа как субстанции истории, как стихийной «роевой» силы, бессознательно направляющей ход исторического развития. Призывая «привилегированное общество» прислушиваться к «могучему голосу народа», Толстой в то же время отказывал интеллигенции в праве просвещать народ. Апология стихийного, «роевого» начала, патриархальных общественных отношений привела его к отрицанию исторического прогресса, к умалению роли личности в истории.

Таковы сложившиеся в начале 60-х годов существенные черты мировоззрения Толстого, которые остались для него характерными и в дальнейшем и нашли свое отражение в историко-философской концепции романа «Война и мир».