Что такое подвиг? Это «героический, самоотверженный поступок, важное по своему значению действие, соверша­емое в трудных условиях» — такое толкование дает этому слову «Словарь русского языка» В. Даля. Однако поня­тие это вовсе не однозначно. Проблема подвига волнова­ла людей искусства, писателей, поэтов, живописцев. Ей по­священы многие страницы русской литературы. Особое место занимает эта тема в творчестве Л.Н. Толстого, ко­торый переосмыслил понятие подвига в духе своей фило­софии. Он считал, что любая война противоестественна, противна человеческой натуре. Героизм Толстой видел в способности человека остаться самим собой в нечеловечес­ких условиях. По Толстому, даже самые мыслящие люди не сразу понимают ту степень бесчеловечности, жестокос­ти, которую несет война. Олицетворением этого зла явля­ется в романе «Война и мир» Наполеон. «Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его во всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения». За­вороженный комплексом «наполеонизма», князь Андрей едет на войну 1805 года, мечтая повторить путь своего кумира. Подвиг видится ему в героическом деянии, кото­рое должно его прославить и поэтому должно быть заме­чено окружающими. Поле битвы для него — это сцена. Шенграбенское сражение и истинный героизм капитана Тушина поколебали его представления о подвиге, но не разрушили их.

Что же такое истинный подвиг по мнению Толстого? Кто может совершить его? Тот, кто, забыв о себе, способен буднично и просто делать то, что подсказывает ему его естество. Это капитан Тушин, поразивший князя Андрея невзрачностью своего невоенного облика накануне сраже­ния, это капитан Тимохин, «с красным носом и подтяну­тым животом», фигура которого вызвала смех блестящих штабных офицеров. Именно Тушин и Тимохин стали ге­роями Шенграбенского сражения, в котором решалась судьба русской армии.

Однако прежняя мечта продолжала жить в душе кня­зя Андрея, поэтому он воспринимает Аустерлицкое сра­жение как возможность претворить ее в жизнь. Его не волнуют ни судьба русской армии, ни судьбы отдельных людей: «...боже мой! Что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи — ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, - самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни не­естественно это кажется, я всех их отдам сейчас за мину­ту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей...» Но его подвиг описан в романе иронически. Вместо высоко поднятого знамени — древко, волочащееся по земле, вместо возвышенных мыслей — мысли о рыжем артиллеристе и французе с ружьем наперевес, которые бессмысленно дерутся за ненужный им банник. От заблуж­дения, подобного духовной смерти, в эту роковую минуту его спасло справедливое, вечное, высокое небо, которое было так далеко от увиденного ранее...

Через войну 1805 года прошел и Николай Ростов с его наивными представлениями о войне как о ярком, празд­ничном зрелище, подобном охоте. Но участие в первом же сражении заставляет его почувствовать, как прекрасна жизнь и как противоестественна война, которая несет смерть. «И страх смерти, и носилки, и любовь к солнцу и жизни — все слилось в одно болезненно-тревожное впе­чатление». Вот почему в начале войны 1812 года в Ост- ровненском сражении он не смог убить французского офи­цера, инстинктивно чувствуя непреложную ценность че­ловеческой жизни.

Великим испытанием для героев романа, для всего рус-ского народа явилась Отечественная война 1812 года, в которой проявились их лучшие качества. Охваченные вы­соким патриотическим чувством, их души словно очисти-лись от всего наносного, случайного. Война — это «страш­ная необходимость» покарать врагов. «Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорб­ляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступ­ники все, по моим понятиям... Надо их казнить» — так думает накануне Бородинского сражения князь Андрей. И ради этого стоит идти на смерть.

Но человек обязан помнить, что война — «самое гадкое дело в жизни... Цель войны — убийство. Орудия войны - . шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство продовольствия для армии; обман и ложь, называемые военными хитростями...»
И грешно искать награды и награждать «крестиками и ленточками» — так презрительно отзывается о военных орденах князь Андрей — за пролитую кровь. Солдаты и офицеры «всего лишь» должны честно делать свое дело: преодолевая страх смерти, боли, биться, воевать с врагом так, как это делают артиллеристы батареи Раевского. 

истинный подвиг, подвиг нравственного превосходства над противником, совершила вся русская армия под Бороди­ном, когда, уменьшившись наполовину, в конце сражения стояла так же грозно, как и вначале. «Сражение выиг­рывает тот, кто твердо решил его выиграть».
Истинный подвиг совершили жители Москвы, среди них Ростовы, когда, оставляя имущество, покидали свой гро­мадный, богатый деревянный город, который неминуемо будет сожжен. «Они ехали потому, что для русских лю­дей не могло быть вопроса: хорошо или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением фран­цузов нельзя было быть: это было хуже всего».


 





Истинный подвиг совершили те мужики, Карп и Влас, офицеры и казаки, которые «не выказывали лично герой­ских чувств», но составляли партизанские отряды и унич­тожали великую армию по частям.

Русский человек и в бесчеловечных условиях войны су­мел остаться человеком, и, может быть, высшее проявле­ние его героизма, его духовный подвиг — это жалость и даже сочувствие к побежденному и уже неопасному про­тивнику.

Это проявляется и в заботе Пети Ростова и Денисова о мальчике-французе Винсенте, и в комически снисходитель­ном отношении солдат к «мерзлому» офицеру Рамбалю и его денщику: с радостными улыбками смотрели молодые солдаты на Мореля, поедающего третий котелок каши.
Это чувство «величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты... лежа­ло в душе каждого солдата», и его выразил в последнем обращении к армии Кутузов: «Пока они сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди».

Подвиг как вечная нравственная категория — вот что привлекает меня в романе Л.H. Толстого. Для эпохи ве­ликого русского мыслителя понятие истинного подвига на войне — бесспорная ценность.

Для меня, человека, живущего в начале XXI века, столь же значим подвиг русского солдата в Великой Оте­чественной войне 1941—1945 годов. Эта война подняла до Уровня высокой нравственности понятия «ветеран», «во­енное братство», «мир». Но XX век, к сожалению, ока­зался веком кровавых, жестоких, братоубийственных войн. И поэтому наиболее значимыми стали слова Андрея Болконского: «Цель войны — убийство». И трудно гово­рить о подвиге в таких войнах. Человек, рискуя жизнью, исполняет преступный с точки зрения общечеловеческой
морали приказ. Это подвиг? Или, может быть, подвиг - это не подчиниться ему?

Ни Толстой, ни мы на этот вопрос ответить не можем. Человек в таких ситуациях сам делает свой выбор.