«Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова — пер­вый психологический роман в русской литературе, так как идейным центром произведения являются не события, а личность человека, его сложная духовная жизнь. Через противоречивый образ главного героя, Григория Александровича Печорина, автор утвер­ждает мысль о том, что нельзя в нашей жизни все объ­яснить, все познать до конца, всегда найдется в ней что-то тайное, высокое, что глубже всяких слов и идей.             

     Одной из особенностей композиции романа являет­ся нарастание раскрытия некой тайны. М. Ю. Лер­монтов ведет читателя от поступков своего героя к их мотивам, то есть от загадки к разгадке. При этом для читателя становится ясно, что тайной являются вовсе не поступки Печорина, а его богатый внутренний мир, его психология.

    В первых трех повестях романа («Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань») автор рисует лишь поступки героя, а вот в последней повести «Фаталист» решают­ся уже не столько психологические, сколько фило­софские и нравственные проблемы. Эта часть романа раскрывает Печорина с важной и существенно новой стороны.

     Повесть начинается с философского спора Печори­на с Вуличем о предопределении человеческой жизни. Наш герой до конца верен своему времени, которое подвергает пересмотру все коренные положения люд­ского существования. Вот он и пытается решить для себя эти «вечные вопросы»,— создан ли человек выс­шей божественной силой, диктуются ли нравствен­ные законы его жизни кем-то свыше или люди сами распоряжаются своей судьбой, своим разумом, своей волей. У Печорина деятельная душа, требующая от него подчас опасных для жизни поступков, и он легко подставляет себя под чеченские пули, лишь для того чтобы проверить на собственном опыте, существует ли действительно фатальное предопределение земно­го пути человека.

     Печорин видит в себе единственного творца собст­венной судьбы, потому-то он так и дорожит своей сво­бодой как самой высшей ценностью. Он сам единст­венный Бог и законодатель всех жизненных норм, он сам должен найти смысл своему земному существова­нию. Вера в высшую справедливость им отброшена, но какую же другую жизненную философию он может предложить взамен?

     Печорин отвергает наивную веру предков в светила небесные, иронизирует над ней, но в то же время от­кровенно завидует их способности верить, так как по­нимает, что любая вера — благо. Ему нечего противо­поставить спасительной вере в провидение, которая была для прошлых поколений огромным стимулом для совершения благородных дел. И наш герой горько признает, что его современники, в отличие от «людей премудрых», не способны «к великим жертвам... для блага человечества». Они не только сомневаются в не­обходимости добрых поступков вообще, а еще и ци­нично насмехаются над всем на свете. А безверие по­рождает в Печорине мысль о том, что единственным измерением всех существующих ценностей является собственное «Я», только ему стоит служить. И почему бы тогда не принять за истину то, что человеку дейст­вительно все позволено?

     Печорин может с уверенностью сказать, что смысл жизни следует искать в самой жизни. Человеку отпу­щен определенный срок земного существования, и ничто не может помешать ему прожить свою жизнь согласно его запросам, стремлениям и способностям.



























 




























     Печорин во всем может найти тайное присутствие зла. Весь род людской, по мнению нашего героя, не за­служивает особого уважения и доверия. Под его тяже­лым, проницательным взглядом бледнеет всякая доб­родетель. Возможно, такое отношение к жизни и к людям покажется жестоким и несправедливым, но разве не смелее, не мужественнее оно сладкой и наив­ной веры во всепобеждающую силу добра над злом?

Печорин так глубоко заглянул в бездны собствен­ной души, что его уже нельзя убедить в мысли о непре­менном будущем возмездии, о том что единственная возможность возрождения человечества — нравст­венное самоусовершенствование, и не утешить рас­сказом о спасении души. Он может тосковать о былой вере, завидовать убеждениям предков, но для него возвращение назад невозможно. Те «низкие истины», которые открылись его трезвому, оценивающему взгляду уже не сбросить со счета, то, что познано чело­веком, навеки остается с ним, оно может лишь быть переосмыслено и дополнено, но не забыто.

     Такое отношение к действительности приводит к тому, что Печорин ничего не ждет от жизни, ничего от нее не требует и ни к чему не стремится.

     Повесть «Фаталист» помогает нам яснее понять столь непростой печоринский характер, его жизнен­ную концепцию, как показательную черту, прису­щую поколению тридцатых годов девятнадцатого века. В мировоззрении нашего героя мы видим опре­деленную философию жизни, попытку ответить на принципиальный вопрос о смысле жизни, о ценно­стях человеческого бытия, о самом назначении чело­века.

У Печорина нет ни веры, ни идеала, однако он не самодовольный циник, и, выполняя «роль палача» и «топора в руках судьбы», он сам переживает от этого не меньше, чем его «жертвы».

     Роман «Герой нашего времени» — это роман о лич­ности, свободной от предрассудков, отрицающей саму идею фатализма. Печорин не мирится с судьбой, не покоряется ей. Он сильный, мужественный человек, искренне страдающий от того, что не смог угадать сво­его высокого назначения.