«Выбранные места из переписки с друзьями» вышли в свет в декабре 1846 г. К тому времени уже сожжены несколько написанных глав второго тома «Мертвых душ», где писатель пытался дать ряд положительных образов. Талант Гоголя, по замечаниям критиков и современников, был направлен на беспристрастное изображение реальности, и сам писатель в «Авторской исповеди» отмечал, что выдумывать не умеет. А положительного героя в России 40-50-х гг. Гоголь не видит... И потому выдуманные им герои второго тома безжизненны.

В отличие от Герцена и Белинского, видевших причины трагического положения страны в ее неверном социальном устройстве. Гоголь усматривал причины в самом «устройстве» человека. Обращаясь к таким темам, как «Женщина в свете», «Значение болезней», «О помощи бедным», «...и вообще об односторонности», «Нужно любить Россию», он не только продолжает показывать человеку его слабости, как это великолепно сделано в «Ревизоре», первом томе «Мертвых душ», но и стремится показать образы, воплощающие красоту человеческой души. Почему же книга вызвала такое негодование читающей, просвещенной публики? Прежде всего потому, что написана в несвойственном Гоголю ранее стиле поучения и несколько даже униженных просьб и не содержит сильных художественных образов.

«Это едва ли не самая странная и не самая поучительная книга, какая когда-либо появлялась на русском языке! — писал В. Г. Белинский в статье «Выбранные места из переписки с друзьями Николая Гоголя». — Беспристрастный читатель, с одной стороны, найдет в ней жестокий удар человеческой гордости, а с другой стороны, обогатится любопытными психологическими фактами касательно бедной человеческой природы... Впрочем, нисколько не прав будет тот, кем при чтении этой книги попеременно стали бы овладевать то жестокая грусть, то злая радость, — грусть о том, что и человек с огромным талантом может падать так же, как и самый дюжинный человек, радость оттого, что все ложное, натянутое, неестественное никогда не может замаскироваться, но всегда беспощадно казнит-' ся собственною же пошлостию...»

По настоянию П. А. Плетнева книга Гоголя приобретает религиозно-нравственный характер. Нельзя не заметить, что такие изменения во взглядах Гоголя — в сторону проповедования христианских заповедей — происходили и под влиянием пережитой болезни, и утраты духовного наставника — А. С. Пушкина, чью гибель Гоголь очень тяжело перенес. Круг славянофилов, к которому, в это время близок. Гоголь, М. Погодин, С. Шевырев, Н. Языков, В. А. Жуковский, — поддерживает Гоголя в его устремлении к церкви. «Мы ждем от тебя художественных созданий, — пишет С. Шевырев Гоголю 29 октября 1846 г. — Я думаю, что в тебе совершился великий переворот и, может быть, надо было ему совершиться, чтобы поднять вторую часть «Мертвых душ». О, да когда же ты нам своим творческим духом раскроешь глубокую тайну того, что так велико и свято и всемирно на Руси нашей. Ты приготовил эту исповедью наших недостатков, ты и доверши».

 




Книга вызвала не только резкую рецензию Белинского в журнале «Современник», но и резкие же письма в адрес писателя. В попытке оправдать себя и свою работу Гоголь вступает в переписку с Белинским. «Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение, по возможности, строгого выполнения хотя тех законов, которые уже есть... И в это-то время великий писатель, который своими дивно-художественными, глубоко-истинными творениями так могущественно содействовал самосознанию России давши ей возможность взглянуть на себя самое, как будто в зеркале, является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, ругая их неумытыми рылами!..» — пишет Белинский.

В «Выбранных местах...» Гоголь отрекается от своих произведений, говоря: «...моими необдуманными и незрелыми сочинениями нанес я огорчение многим, а других даже вооружил против себя, вообще же во многих произвел неудовольствие». Что это, как не заблуждение великого писателя — о незрелости и бесполезности своих сочинений, позволивших взять верх над призванием писателя слабой человеческой сути? Именно «неудовольствие», произведенное в читателе и зрителе, то, что задевает, заставляло их увидеть себя со стороны, постараться стать лучше! Объясняя Гоголю «падение» «Выбранных мест...», Белинский пишет: «...публика... видит в русских писателях своих единственных вождей, защитников и спасителей от мрака самодержавия, православия и народности и потому, всегда готовая простить писателю плохую книгу, никогда не прощает ему зловредной книги. Это показывает, сколько лежит в нашем обществе, хотя еще и в зародыше, свежего, здорового чутья; и это же показывает, что у него есть будущность! Если вы любите Россию, порадуйтесь вместе со мною падению Вашей книги!.. И вот мое последнее, заключительное слово: если вы имели несчастие с гордым смирением отречься от Ваших истинно великих произведений, то теперь Вам должно с искренним смирением отречься от последней вашей книги и тяжкий грех ее издания в свет искупить новыми творениями, которые напомнили бы Ваши прежние».

Гоголь, писатель и гражданин, страстно любящий Россию, был потрясен справедливостью письма Белинского. И он уже не пытается отстаивать свои взгляды, а начинает их пересмотр. «Правда!
и я во многом виноват, виноват тем, что послушался друзей, окружавших меня, и если бы можно было воротить назад сказанное, я бы уничтожил мою «Переписку с друзьями». Я бы сжег ее»,— говорил Гоголь, по воспоминаниям М. С. Щепкина.

Какова же была основная идея «Выбранных мест...»? Гоголь-человек на миг заслонил собой Гоголя-писателя. «Смысл книги, — по словам Белинского, — не до такой степени печален. Тут дело идет только об искусстве, и самое худшее в нем — потеря человека для искусства...» Осознав свою ошибку, Гоголь сделал попытку вернуться в искусство. По возвращении из-за границы он продолжает работу над вторым томом «Мертвых душ», внося в поэму существенные изменения. И пусть попытка оказалась неудачной — 12 февраля 1852 г. Гоголь сжигает рукопись, новые герои появились в творчестве И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого.