А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Основа поэтики Гомера на примере текстов «Илиады» и «Одиссеи» - сочинение

Есть в поэмах и лиризм — знаменитая сцена прощания Гектора с Андромахой, встреча Одиссея с Пенелопой после продолжительной разлуки. Немало жанровых комических и идиллических зарисовок — такими являются эпизоды с Навсикаей (английский писатель С. Батлер выдвинул гипотезу, что в ее образе описан автопортрет женщины — автора «Одиссеи»), в доме «богоподобного» свинопаса Эвмея, во дворце Одиссея. В стиле гривуазного анекдота выдержан эпизод соблазна Афродиты Ареем, рассказанный слепым певцом Демодоком («Одиссея», песня 8). Преисполненные трагизма и комизма сцены, посвященные жизни героев и богов. Искусство Гомера проявляется в том, что он умеет непринужденно и свободно комбинировать все эти жанровые признаки — на похороны Патрокла властвует печаль, но и звучит смех (сцена соревнования по бегу между Одиссеем и Аяксом), страшное как-то естественно соседствует с сугубо бытовым и в то же время трогательным — ужасный великан-людоед Полифем оказывается заботливым пастухом, простодушно жалуется барану — вожаку отары на свои личные беды («Одиссея», песня 9).

Хотя догомеровская устная поэзия не сохранилась, но ученые правомерно допускают, что она развивалась в течение столетий и этим подготовила прекрасный гомеровский эпический стиль, который без учета предыдущей традиции представляется чудом, которое появилось со всей блистательностью из «ничего», из бездны праистории. А в поэмах Гомера древнегреческий язык (ее ионийский диалект) возникает сразу безупречно оформленной, гибкой, глубокой, приспособленной для понятного высказывания как поэтических, так и философских истин. Недаром гомеровский язык тысячи лет служил образцом античным, а потом и византийским поэтам; на него опирались философы Ксенофон, Парменид, Эмпедокл. Гомероведы В. Шульц, Ф. Зольмсен и др. установили закономерность: в творчестве Гомера, его безымянных предшественников и последователей — «гомеридов» поэзия помогла становлению национального языка, а язык повлиял на особенности гомеровского стиха с его дактилегекзаметричным метром.

Основа поэтики Гомера — это гекзаметр, или, говоря иначе, шестистопный дактиль. Древние греки приписали создание дактилического стиха богу Дионису, который, дескать, и общался со смертными лишь поэтически, «языком богов». А гекзаметр якобы был составлен в Дельфах — снова же в честь богов. Его «божественная» красота заключается в том, что он, задавая плавно-напевный, торжественный, неспешный ритм, вместе с тем может звучать поразительно гибко, допуская разнообразнейшие комбинации цезур, ударений, интонационных переходов и перепадов. Ученый Э. Дреруп в начале XX ст. выдвинул гипотезу, что слушатели Гомера и «гомеридов» могли воспринимать во время одного слушания не больше тысячи строк гекзаметра, которое занимало около двух часов. Разбитая на «тысячи» таких «Илиада» явилась перед исследователем циклом с 15 или 16 более или менее оконченных и вместе с тем взаимосвязанных эпизодов.

Все герои Гомера, воспроизводимые с помощью этого древнегреческого гекзаметра, живут в особом поэтическом хронотопе, где решаются многие (хоть и далеко не все) разногласия бытия, где перед лицом неумолимой Судьбы, общей для всех смертных, уравновешивается высшее и низшее, цари и рабы, война и мир, трагическое и комическое, мудрое и наивно-примитивное, предельно — вплоть до натурализма — реалистическое и сказочно-мифологическое. Гомер, его предшественники и последователи, очевидно, буквально верили в «божественность» гекзаметра, и эта вера вместе с гениальностью дали свои плоды: образы поэта и жизненные, и вместе с тем величественные, пластические, рельефные, многомерные. Речь идет не только об Ахилле, Гекторе, Одиссее, Пенелопе, Терсите («Илиада», песня 2) — из гнусных «людишек» эпоса, наряду с такими же отталкивающими персонажами из «Одиссеи» — нищим Иром, козопасом Меланфием.

Но и громкий, «дерзкий» язык Терсита выслушан полностью, а говорит сей «муж противный» тем самым звонким красивым гекзаметром, что и другие герои, и говорит он именно то, что было в мыслях многих ахейцев: он предъявляет обвинение царю Агамемнону в жадности, в незаслуженном оскорблении Ахилла, ставит в укор соотечественникам трусливость и призывает их к прекращению войны, которую пусть, если желают, ведут сами цари! (песня 2). И, наконец, Терсит — горбун и завистник прав, его «программа» на столетие стала источником лозунгов для противников войн. Возможно, именно поэтому мудрый Одиссей не находит других аргументов против выступления Терсита, кроме грозных восклицаний и побоев. Эпизодичный образ оказывается первым примером гротеска в европейской литературе, где воедино, в одном типе, сведены такие качества, как трусливость и дерзость, жалкая уродливость и безусловный ораторский талант, зависть и умение масштабно мыслить.

Возможно, двойное освещение этой фигуры неудачливого противника войны было вызвано его собственным противоречивым и не до конца понятным отношением к насилию.



 
Фатализм Гомера относительно войны и других человеческих несчастий, обусловленный его верой в непостижимую Судьбу, сдерживается наивно-стихийным оптимизмом поэта, влюбленного в жизнь, в ее красоту, которая воспринимается им как какая-то могущественная магическая сила, как ослепительное сияние и блеск, которые освещают буквально все в мире, большое и малое, пусть это будет «крепкий и большой, хорошо украшенный всюду» щит Ахилла, жнецы на плодовитых нивах и др. Но поэт любит и контрасты, динамику вечной борьбы стихий, где свет борется с тьмой, вода с огнем («Илиада» песня 21), а ум с сумасшествием. Особенно пластично мастерство Гомера проявилось в описании «поразительно выразительных, живых и прекрасных характеров Ахиллеса, Гектора, Приама, Одиссея» и других героев первого плана (Л. Толстой). Всем этим образам присуща определенная стандартность, монументальность, они будто «окованы» неспешно размеренными ритмами гекзаметру, герои проходят перед нами будто в замедленной киносъемке. Но эта величественная неспешность не мешает и проявлению динамики чувств, поступков. Образ Ахилла построен на резких переходах от бушующего порывистого движения до бездействия, а от него — снова ко вспышке энергии (его поединок с Гектором — кульминация «Илиады»), после чего новая пауза покоя (перемирие с Приамом на 12 дней ради похорон Гектора). В Ахилле сливаются воедино мифологическое начало (он сын смертного и богини Фетиды) и человеческое, дикарская жестокость и наивность, отходчивость, уважение к достойному сопернику, эгоистическая прихотливость и добровольное покорение воли коллектива. А в «высшем» плане образ Ахилла — это первый в европейской литературе и, возможно, второй после образа Гильгамеша с аккадской поэмы, старше «Илиады» на тысячу с излишком лет, символ бренности человека. Эта бренность, «суетность» земного существования подчеркнута резким контрастом: Ахилл — мощнейший и прекраснейший воин из ахейцев, непобедимый герой, обречен на гибель в расцвете юности. Вот почему он, опережая Экклезиаста, говорит: Мы ничему не поможем и самым неистовым плачем. Боги такую уж долю назначили смертным бессчастным, - В горестях жизнь проводить. («Илиада», песня 24, В. 524-526) Но этим неприятностям есть противовес — в земной радости дружбы, любви, славы. Не менее выразительным и живым у Гомера является образ Одиссея. Характер Одиссея писатель Дж. Джойс считал наиболее привлекательным, а его образ - наиболее емкостным во всей европейской литературе, а «Одиссея» для него была «возвышенным и человечным» произведением, чем «Гамлет», «Дон Кихот», «Фауст». Эти оценки могут показаться завышенными, но в них значительная судьба истины.





Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Основа поэтики Гомера на примере текстов «Илиады» и «Одиссеи». Поищите еще с сайта похожие.

Сочинения > Гомер > Основа поэтики Гомера на примере текстов «Илиады» и «Одиссеи»
Гомер

Гомер


Сочинение на тему Основа поэтики Гомера на примере текстов «Илиады» и «Одиссеи», Гомер