А. С. Грибоедов считал, что в основе литературного языка должна быть живая русская народная речь. Он горячо протестовал против засорения русского языка иностранными словами и «чужими» выражениями. Все это нашло отражение в его бессмертной комедии. 
Язык в пьесе простой, разговорный, изобилующий меткими выражениями. Он близок к нашему современному, за исключением небольшого количества слов, успевших устареть или изменить смысл: три дни, испуга (именительный падеж), ради (рады), должник (тот, кто дал в долг).
Грибоедов в этом произведении показал себя мастером афоризмов. Слово для него было разящим оружием, и многие выражения из пьесы благодаря своей меткости и силе стали крылатыми. Они перешли со страниц комедии в живую речь и значительно обогатили ее, добавили в нее красок и живых образов. В речи Скалозуба много выражений, характерных для военного, который все меряет на свой аршин: «дистанция огромного размера», «фальшивая тревога». Столь же характерна речь московского общества, которое собралось на вечер к Фамусову. Старуха Хлестова в таких выражениях отзывается о Чацком: «В его лета с ума спрыгнул! Чай, пил не по летам». Речь служанки Лизы является смесью простонародных и жеманных выражений, столь естественных в устах горничной. «Ан вот беда», - говорит она Софье, уверяя, что в любви барышни к Молчалину не будет прока «ни во веки веков». На заигрывание Фамусова она запросто отвечает: «Пустите, ветреники сами, опомнитесь, вы старики...»



 






Наиболее сложна в поэме речь Чацкого. Герой употребляет много чисто разговорных выражений: «...ужли я здесь опять, в Москве!», «ни на волос любви! Куда как хороши!» В ней немало оборотов, восклицаний, передающих повышенную эмоциональность влюбленного: «Ах! Нет, надеждами я мало избалован», «И все-таки я вас без памяти люблю», «Как хороша!» Чацкий красноречив, он начинает с изысканной фразы: «Чуть свет уж на ногах! И я у ваших ног». Но главное в речи Чацкого - гражданская лексика и фразеология. Мы встречаем здесь именно те речевые формулы, которые отражали новый революционный стиль речи передовой молодежи накануне 14 декабря 1825 г. Чацкий вопрошает, требует, злословит, возмущается, негодует: «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?» Он с сарказмом бросает фразу: «И вот общественное мнение!»
Крылатых выражений в комедии очень много. Они служат одним из средств характеристики действующих лиц: «Подписано, так с плеч долой», «Ну как не порадеть родному человечку!», «Уж коли зло пресечь, забрать все книги бы да сжечь» (Фамусов); «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь», «Злые языки страшнее пистолета» (Молчалин); «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Пустое, рабское, слепое подражанье» (Чацкий). Нередко в уста одного персонажа автор вкладывает меткую характеристику другого:
   «И золотой мешок, и метит в генералы» (Лиза о Скалозубе); «Дойдет до степеней известных, ведь нынче любят бессловесных» (Чацкий о Молчалине). Пушкин, прочитав «Горе от ума», пришел в восхищение от языка комедии. В письме Бестужеву великий поэт говорил о том, что половина стихов комедии непременно станет пословицами. И он оказался прав. Часто в повседневной жизни мы встречаемся с крылатыми выражениями из этой бессмертной поэмы.
«Горе от ума» написано вольным, то есть разностопным ямбом: от шестистопного до одностопного. Это передает ритм живой речи во всем многообразии ее оттенков. Свободно Грибоедов обращается и с рифмой, используя разные способы и порядок рифмовки. Все это придает языку комедии живой, разговорный характер. «Нельзя представить себе, - писал он в статье «Мильон терзаний», - чтоб могла явиться когда-нибудь другая, более естественная, простая, более взятая из повседневной жизни речь. Проза и стих слились здесь во что-то единое и нераздельное затем, кажется, чтобы их легче было удержать в памяти и пустить опять в оборот весь собранный автором ум, юмор, шутку и злость русского ума и языка».