"Двенадцать" - поэма переворота. Не только и не столько поэма описывающая общую атмосферу, царящую в погибающей, после октябрьского переворота, стране, сколько поэма переворота в погибающей душе самого поэта. Эта поэма - насмешка над "революцией", Блок в каждом слове, в каждом звуке высмеивает в бессильной злобе кровавый разгул стихии.
Злоба, грустная злоба Кипит в груди...
Черная злоба, святая злоба...
Сам он не может повлиять каким-либо кардинальным образом на исторический ход событий, поэтому ему только и остается смеяться сквозь боль, отплевываясь кровью. Блок не может (или не хочет) "говорить вполголоса:
Предатели! Погибла Россия!", он отчаянно смеется над несоответствием идеалов поставленных перед "революцией" и окружающей действительностью ее достигнутой. Он зло смеется надо всеми - и над представителями старого мира - попами, буржуями, барынями... всеми, кто довел страну до революционной ситуации, и над представителями, так называемого, "нового" мира ничтожными личностями способными воевать лишь с уличными девками да с тенями в подворотнях.
Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в Святую Русь...
...
Эх, эх! Позабавиться не грех! Запирайте етажи, Нынче будут грабежи! Отмыкайте погреба - Гуляет нынче голытьба! ...


 




В зубах цыгарка, примят картуз, На спину б надо бубновый туз! "Свобода, свобода, эх, эх, без креста!" - звучит как разгульный, разбойничий клич, не случайно автор отметил, что "на спину б надо бубновый туз!" - такой лоскут из красной или желтой ткани нашивался на спину каторжникам. Эти люди "идут без имени святого..." От чего тебя упас Золотой иконостас?
Бессознательный ты право, Рассуди, подумай здраво - Али руки не крови...
Они проходят как стихия, они проносятся как вьюга, они подчиняются только внутреннему стремлению разрушения: "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем" ...до основанья, а затем... А вот, что будет "затем" никто не знает - главное побыстрей разрушить, развалить - автор постоянно сравнивает движущие силы революции со слепой стихией, которая сама слепо все рушит на своем пути и других сбивает и с ног и с дороги - "крутит".
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, Ветер! На ногах не стоит человек.
Ветер, Ветер - На всем божьем свете! ...
Разыгралась чтой-то вьюга, Ой, вьюгa, ой, вьюгa! Не видать совсем друг друга! За четыре за шага! В поэме последовательно применен художественный прием, основанный на эффекте контраста. Сразу бросается в глаза, что изображение строится в ней на чередовании мотивов ночной темноты и снежной вьюги. Эта цветовая символика отчетливо ясна по своему смыслу. Она знаменует два жизненных исторических начала: низкое и высокое, лож и правду, прошлое и будущее - все, что противоборствует как на всем свете, так и в каждой человеческой душе. Символика эта социально прояснена, в ней - отражение и художественное обобщение реально исторически