С наступлением эпохи гласности и плюрализма мы получили возможность познакомиться с творчеством писателей, ранее у нас не публиковавшихся, так как их взгляд на жизнь не совпадал с официальной точкой зрения. Лишь недавно мы смогли прочитать такие произведения, как «Жизнь и судьба» В. Гроссмана, «Доктор Живаго» Б. Пастернака. Некоторые авторы были вынуждены уехать на Запад, а те, которые остались здесь, были преданы забвению, а иногда и подвергались травле, гонениям.

В 70-е гг. из-под бремени застоя, из атмосферы неприязни смогли вырваться В. Шаламов, Г. Владимов, В. Войнович, С. Довлатов — литераторы, которые во многом определяли лицо русской культуры этого времени. Они оказались в разных странах, но везде снискали себе большую популярность. Возникает довольно парадоксальная ситуация: западные читатели, у которых своих проблем достаточно, зачитывались произведениями наших писателей, а русские читатели, для которых темы, взятые авторами, были гораздо ближе, понятней, больней, не имели возможности познакомиться с их творчеством. Но времена меняются. Сегодня мы вновь обрели произведения А. Солженицына, В. Шаламова, В. Войновича и многих других.

Одним из самых ярких и самобытных писателей того времени стал Сергей Донатович Довлатов. Он родился в 1941 г. Окончив школу, поступил в университет на факультет журналистики. После трех лет учебы был призван в армию, в конвойные войска. С 1978 г. — двенадцать лет— Довлатов жил в США, где окончательно выразил себя как прозаик. На Западе же он выпустил двенадцать книг на русском языке.

Что заставило меня обратиться к творчеству писателя? Может быть, пьеса «Новый американец»? Это произведение обобщает творчество Довлатова. На сцене оживают разные герои: И «неудержимый русский деградант» Буш из «Компромисса», и удалой Михаил Иванович из «Заповедника», и герои книг «Чемодан» и «Иностранка».

Мною были прочитаны многие произведения этого писателя, но остановиться хочется на повести «Компромисс».

Что явилось основой произведения? Выдворенный из редакции, удаленный от общественной жизни журналист перебирает пожелтевшие вырезки своих статей. Как помпезно, как торжественно повествуется в его статьях о великих свершениях и достижениях советского народа! Вот только какая картина возникает в памяти? «Пожелтевшие листы. Десять лет вранья и притворства. И все же какие-то люди стоят за этим, какие-то разговоры, чувства, действительность... Не в самих листах, а там, на горизонте... Трудна дорога от правды к истине». Вот по этой дороге и ведет нас за собой автор.

Газетный очерк. Лицо, глядящее с портрета, и реальный человек, реальная жизненная ситуация... Часто ли мы задумываемся о совпадении двух этих лиц?

«В один ручей нельзя ступить дважды. Но можно сквозь толщу воды различить усеянное консервными банками дно. А за пышными театральными декорациями увидеть кирпичную стену, веревки, огнетушитель и хмельных работяг. Это известно всем, кто хоть раз побывал за кулисами...»

Так что же, жизнь за кулисами должна шокировать и отталкивать? Зачем нам хмельные работяги и грязь повседневности? Аутсайдеры, герои произведения «Компромисс», — лишние в нашем цивилизованном мире существа. «Они нелепы с точки зрения критериев и мыслей государственных деятелей, своеобразного официоза». И все-таки они люди, ничем не уступающие в этом звании своим интеллектуальным тургеневским предтечам.

Трудно установить, отреклись ли довлатовские герои от социальной жизни или они выброшены из нее. Процесс этот взаимообусловлен. Так происходит с героиней статьи «Я чувствую себя как дома». Помпезные фразы, образ молодой девушки-патриотки, современной, любопытной, веселой и привлекательной. А что за этим? Неприкаянность, бродяжничество, неустроенность в личной жизни. Как же рождается статья? Просто осталось в газете несколько строк, корреспонденту нужны деньги. Отсюда и появление статьи, пусть не соответствующей действительности, но кого это волнует?


 





«В этом очерке нет ангелов и нет злодеев... Нет грешников и праведников нет, да и в жизни их не существует. Вот уже несколько лет я наблюдаю...».

Только сейчас мы начали говорить о национализме, о проблемах русскоязычного населения в Прибалтике. Но давайте снова откроем сборник Довлатова «Компромисс». Вот они, истоки прибалтийского национализма. 

У опушки в день ненастный Повстречали зверя. Мы ему сказали: «Здравствуй!» Зверь ответил: «Тере!»

Это всего лишь будущий эстонский букварь. Но сразу разгорается спор: кто разрешил зверю говорить по-эстонски. Это в Таллинне-то? Нет, пусть говорит на языке одной из капиталистических стран, раз он зверь. На эстонском — нельзя, на русском — оскорбительно для великой нации.

А как ярко заметны зарождающиеся тенденции национализма в очерке «Человек родилсяі» Это! только в нашем нерушимом Союзе республик могли дойти до такого маразма: нужна статья ко Дню освобождения о том, что родился четырехсоттысячный житель столицы Эстонии, да еще это должен быть мальчик с именем Лембит, а его родители должны быть идейно выдержанными рабочими, счастливой и благополучной семьей. Ну а если такое событие не произойдет? Тогда будет придумана новая биография семьи, и неудобоваримое имя ребенку дадут на время, только для статьи.

Можно подробно останавливаться на каждом очерке повести. Все они глубоки по содержание, каждый из них, как кусочек мозаики, добавляет новый штрих к характеристике эпохи 60—70-х гг., к разгон вору о нашем советском образе жизни.

Довлатов видит все нелепые проявления жизни, и это определяющая нравственная черта в произведении «Компромисс».

Привлекает язык повести, вернее даже, своеобразный контраст между публицистическим стилем газетной статьи и живым, эмоциональным рассказом автора об описанном выше событии.

Совсем недавно С. Д. Довлатов ушел из жизни. Но его произведения, несущие такой заряд нравственности, гуманизма, любви к людям, необходимы. Они стали неотъемлемой частью современной литературы, культуры нашей страны.