Борис Пастернак — великий русский писатель и поэт XX в., лауреат Нобелевской премии по литературе «За выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы».

Роман «Доктор Живаго» играет значительную роль в творчестве Бориса Леонидовича Пастернака. Созданию этого произведения он посвятил свои лучшие годы. Этот роман - лучшая, гениальнейшая и незабываемая страница русской и мировой литературы.

Роман «Доктор Живаго» многогранен. В нем поставлено огромное количество проблем: человек и совесть, человек и человек, человек и любовь, человек и власть, вечное и мимолетное, интеллигенция и революция, и многие, многие другие. Но в своем сочинении я бы хотела остановиться на примере взаимоотношений интеллигенции и революции.

«Доктор Живаго» потрясает меня своим художественным своеобразием, но хочется сказать это произведение не роман. Перед нами, читателями, открывается своего рода автобиография. Пастернак пишет о самом себе, но пишет как о постороннем человеке, он придумывает себе судьбу, в которой можно было бы наиболее полно раскрыть перед читателем свою внутреннюю жизнь.

В романе главная действующая сила — стихийная сила революции. Сам же главный герой никак  не влияет и не пытается влиять на нее, не вмешивается в ход событий. «Какая великая хирургия! Взяти и разом артистически вырезать старые вонючие язвы! Простой, без обиняков, приговор вековой справедливости, привыкшей, чтобы ей кланялись, расшаркивались перед ней и приседали».

В том, что это так без страха доведено до конца, есть что-то национально близкое, издавна знаков мое. Что-то от Пушкина и Толстого... Главное, это гениально!

«А тут нате, пожалуйста. Это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без наперед подобранных сроков, в первые подвернувшиеся будни, в самый разгар курсирующих по городу трамваев. Это всего гениальнее. Так неуместно и несвоевременно только самое великое».

Эти слова в романе едва ли не самые важные для понимания Пастернаком революции. Во-первых, они принадлежат Живаго, им произносятся, а следовательно, выражают мысль самого автора. Во-вторых, они прямо посвящены только что совершившимся и еще не вполне закончившимся событиям Октябрьской революции. И, в-третьих, объясняют отношения передовой интеллигенции и революции «...откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины...»


 





Революция — это и есть откровение («ахнутое», «данное»), и она, как и всякая данность, не подлежит обычной оценке, оценке с точки зрения сиюминутных человеческих интересов. Революции нельзя избежать, в ее события нельзя вмешаться. То есть вмешаться можно, но нельзя поворотить. Неизбежность их, неотвратимость делает каждого человека, вовлеченного в их водоворот, как бы безвольным. И в этом случае откровенно безвольный человек, однако обладающий умом и тонко чувствующий,- лучший герой романа!

Нейтральность Юрия Живаго в Гражданской войне декларирована его профессией: он военврач,то есть лицо, официально нейтральное по всем международным конвенциям.

Прямая противоположность Живаго — жестокий Антипов-Стрельников, активно вмешивающийся в революцию на стороне красных. Стрельников — воплощение воли, стремления активно действовать. Его бронепоезд движется со всей допустимой скоростью, беспощадно подавляя всякое сопротивление революции. Но и он тоже бессилен ускорить или замедлить торжество событий. В этом смысле Стрельников безволен так же, как и Живаго. Однако Живаго и Стрельников не только противопоставлены но и сопоставлены, они, как говорится в романе, «в книге рока на одной строке».

Что такое Россия для Живаго? Это весь окружающий его мир. Россия тоже создана из противоречий, полна двойственности. Живаго воспринимает ее с любовью, которая вызывает в нем высшее страдание. Одиночество настигает Живаго в Юрятине. И вот его чрезвычайно важные размышления-чувства: «...весенний вечер на дворе. Воздух весь размечен звуками. Голоса играющих детей разбросаны в местах разной дальности как бы в знак того, что пространство насквозь живое. И эта даль — Россия, его несравненная, за морями нашумевшая, знаменитая родительница, мученица, упрямица, сумасбродка, шалая, боготворимая, с вечно величественными и гибельными выходками, которых никогда нельзя предвидеть! О, как сладко существовать! Как сладко жить на свете и любить жизнь! О, как всегда тянет сказать спасибо самой жизни, самому существованию, сказать это им самим в лицо!» То пи это мысли самого автора, то ли его героя Живаго, но они слиты с образом последнего и как бы подводят итог всем его блужданиям между двумя лагерями. Итог этих блужданий и заблуждений — очистительное осознание любви к России, любви к жизни, неизбежности совершающегося.

В этом отношении очень важно следующее рассуждение: «Что такое сознание? Рассмотрим. Сознательно желать уснуть — верная бессонница, сознательная попытка вчувствоваться в работу собственного пищеварения — верное расстройство его иннервации. Сознание — яд, средство самоотравления для субъекта, применяющего его на самом себе. Сознание — свет, бьющий наружу, сознание освещает перед нами дорогу, чтобы не споткнуться. Сознание — это зажженные фары впереди идущего паровоза. Обратите его светом внутрь, и случится катастрофа!»

В другом месте Пастернак устами Лары высказывает свою нелюбовь к голым объяснениям: «Я не люблю сочинений, посвященных целиком философии. По-моему, философия должна быть скупою приправою к искусству и жизни. Заниматься ею одною так же странно, как есть один хрен».
Перед нами философия истории, помогающая не только осмыслить события, но и построить живую ткань романа: романа-эпопеи, романа — лирического стихотворения, показывающего все, что происходит вокруг, через призму высокой интеллектуальности.

Да, бесспорно, «Доктор Живаго» — величайшее произведение. Недаром оно признано шедевром мировой литературы.