Дучич родился в городе Требинье (Герцеговина), который расположен сравнительно недалеко от моря и Дубровника. Море, увиденное в детстве, навсегда вошло в память поэта как одно из ярчайших жизненных впечатлений, море вдохновило его на создание многих стихов. «Мне кажется, что душа — лишь начало моря...». Среди своих далеких предков Дучич называл известного сподвижника Петра І — Савву Владиславича Рагузинского (в конце жизни Дучич напишет о нем книгу «Об одном сербе-дипломате при дворе Петра Великого и Екатерины. Граф Савва Владиславич Рагузинский», которая выйдет в Питтсбурге в 1942 г.). Трагическая судьба родного края не обошла семью поэта — его отец погиб во время герцеговинского национально-освободительного восстания 1875 г. Дучич активно участвовал в патриотическом движении молодежи в Мостари, он был одним из основателей журнала «Заря».

Во время редакторской деятельности Дучича журнал уделял особое внимание славянским и западноевропейским литературам. Творческий путь поэта охватывает почти полстолетия — его первая книга «Стихи» («Песме») вышла в 1901 г. в Мостари, последняя, «Лирика», — в 1943 г., в Питтсбурге (США). Поэтический талант объединялся у Дучича с талантом прозаика — автора многих эссе о писателях-современниках, подорожных заметок («Города и химеры», 1940), книги афоризмов («Сокровища царя Радована», 1932).

В отличие от своих друзей, занятых, как, например, А. Шантич, проблемами родного края, Дучич мечтал вырваться из балканской провинции и в 1899 г. поехал учиться на Запад, навсегда покинув Герцеговину и Мостар. В Женеве и Париже Дучич познакомился с литературной и культурной жизнью Европы, много читал, изучал язык, который помог ему стать одним из самых просвещенных писателей среди своих соотечественников. В Белграде, куда он вернулся после обучения, началась его карьера дипломатического чиновника (с 1910 г. вплоть до Второй мировой войны представлял Сербию, а потом — королевскую Югославию в ряде европейских государств). В 1900-х годах поэт считался наиболее авторитетным сотрудником журнала «Србски книжевни гласник».

Начало творчества Дучич обозначено влиянием фольклора и поэзии романтиков. Но лирика В. Илича и знакомство с разнообразным опытом других литератур убедили Дучича в необходимости обновления сербской поэзии. Он прошел через увлечение немецкой и русской поэзией. Но решающую роль в формировании Дучича сыграла французская поэзия, которую, как убеждают исследователи, он чудесно знал. Его, как и большую часть сербских поэтов 1900-х годов, привлекали авторы второй половины XIX ст., представители «парнасской» школы (А. Сюлли-Прюдом, А. де Ренье, Ж.-М. де Эредиа и др.) и символисты, особенно Ш. Бодлер и П. Верлен. Свои творческие позиции Дучич выразил в эссе «Памятник Воиславу» (1902), своеобразному «манифесте» первого поколения сербского модерна.



 




Программный характер имеет и его стих «Моя поэзия» (1904), полемически обостренный против гражданской заангажированности, социальной проблематики, коллективного начала в поэзии XIX ст. Музе романтиков, которую, по обыкновению, олицетворяла героиня народных песен — вила, покровительница и хранительница легендарных борцов за свободу, Дучич противопоставил новый для сербской поэзии образ — меланхолическую бледную диву с желтыми розами в волосах. Погруженная в себя, равнодушная к человеческому горю и вообще далекая от земных проблем, муза поэта «гордая, чтобы жить для других». В этом ключе некоторой элитарности развивалось творчество и самого Дучича. Сфера его лирики — любовь, природа, рефлексии о жизни и смерти. И хотя в его любовной лирике превалирует достаточно абстрактная «философия сердца», в ряде случаев поэт смог передать тонкие психологические нюансы, зацепить интимные стороны любовных переживаний, незнакомые ранее сербской лирике, что оказывало содействие более современному звучанию в ней этой темы. Наилучшая часть поэзии Дучича связана с природой.



Это подтверждают стихи разных этапов его творчества (циклы 1900-х годов — «Тени на воде», 1900—1901; «Адриатические сонеты», 1908, и более поздние, которые вышли после 1918 года, «Солнечные стихи», «Вечерние стихи», «Утренние стихи»). Дучич тонко ощущал природу, он наблюдательный, умеет найти точную деталь, создать конкретный образ. Его пейзажи всегда проникнуты душевным состоянием поэта. Тревогу, настороженность, напряжение лирического героя передают такие характерные для стихов Дучича образы, как ночной мрак, черный ветер, черные дожди, шум ночных тополей и т.п. Природа помогает выразить неуверенные ощущения, неуловимые душевные движения («Тополя» — один из наилучших стихов поэта). Конкретный образ, который в ряде случаев возникает в начальных строках стиха, перерастает в символ с философским подтекстом. Происходит «деконкретизация» образа (Й. Деретич). В более поздних циклах Дучича природа выступает как самостоятельный мир, к которому поэт относится с неподдельной заинтересованностью и теплом. Характерную грань поэзии Дучича представляют утонченные миниатюры из жизни любимого Дубровника эпохи барокко (цикл «Дубровницкие поэмы», 1908).

«Действующие лица» цикла — представители древних родов, доминиканские монахи, поэты. Куртуазные беседы, балы, банкеты создают атмосферу подчеркнутой изысканности. Поэт придерживается одного из своих главных принципов: поэзия — это Красота. В духе парнасской школы Дучич видит ее в грациозности вещей, которые окружают человека, воссоздает ее пластическими, живописными образами, точными, конкретными деталями. Вместе с тем объективную манеру письма он часто объединяет с легкой иронией, игривостью тона, как, например, в «Мадригале из Дубровника». В противоположность многословию романтиков, Дучич выбрал строгую, «классическую» форму — и это стало одной из главных тенденций в поэзии сербского модерна первого поколения. 16 строк (4 четверостишия) «мини-поэмы» Дучича содержат в ряде случаев историю целой человеческой жизни, будто бы это, как заметил М. Кашанин, новелла или короткий роман.

К любимым жанрам поэта относятся сонеты, катрены, которые символизировали рост поэтической культуры, европеизацию национальной поэзии. Дучич использовал и такой характерный для границы столетий жанр, как стих в прозе (цикл «Голуби легенды», 1908). Поэту принадлежит большая роль в обновлении и обогащении поэтического языка, он находил новые, неожиданные и непривычные объединения слов, открывал в них новые нюансы. Отсюда любовь Дучича к метафоре. Но разрыв с фольклорной традицией сузил его языковый диапазон, лишив живого разговорного пласта. Большая часть стихов Дучича на границе столетий написана 11-и 12-складной частью в отличие от традиционного в сербской поэзии десятискладника. В последних циклах поэт обратился к короткой строке. В годы Балканских войн, а потом Первой мировой войны Дучич выступил с национально-патриотичной лирикой (циклы «Моя отчизна», «Царские сонеты», 1914—1917). Патетика стиля, торжественные декламационные интонации призваны были возвеличить Сербию («Ave Serbia!», «Гимн победителей»).

Дучич писал до самой смерти, сохраняя неослабевающую требовательность к художественному уровню произведений. Неслучайно среди исследователей его творчества превалирует мысль, что талант поэта развивался по восходящей и наилучшие произведения Дучич создал в 20-х — начале 30-х годов, хотя написал он в это время немного (в циклах «Утренние стихи», «Вечерние стихи», «Солнечные стихи»). Тем временем на пестрой, непостоянной поэтической арене межвоенного двадцатилетия Дучич держался отчужденно. Для нового поколения он остался поэтом прошлого, границы столетий. Его важную роль в развитии национальной поэтической культуры смогли оценить в настоящее время, а тем более — продолжить только некоторые из его молодых современников. Последние годы жизни Дучича прошли в США, куда он переехал с началом Второй мировой войны, поддерживая политику эмигрантского королевского правительства. Отдельные стихи Дучича на украинский язык перевел Д. Павлычко и Дзюба.