Эстетические завоевания Фонвизина как бы стимулировали оживление в последующей русской драматургии. К «истинно общественным комедиям» принадлежит «Ябеда» В, В. Капниста (1758-1823). В начале творческого пути В. В. Капнист создал обличительные стихотворения, из1 которых особенно выделяются «Сатира первая и последняя» (1780), изображающая жизнь столичного, дворянства, и «Ода на рабство» (1783), в которой автор выступил против указа Екатерины II о закрепощении украинского крестьянства.

    * На то ль даны нам скиптр, порфира,
    * Чтоб были ВЫ бичами мира
    * И ваших чад МОГЛИ губить?

вопрошает он царей, Обличительная направленность стихотворения снижается, однако, тем, что надежды па освобождение поэт возлагает не на восставший парод, а на саму императрицу.

Долгую и заслуженную славу принесла Капнисту комедия «Ябеда» (1794). В ее основу положена в какой-то мере конкретная ситуация: тяжба самого писателя с богатой помещицей Тарновской, незаконно присвоившей его землю. Но значение комедии заключалось, разумеется, не в воспроизведении единичного случая, а в создании типической картины общественных неустройств. Продолжая традиции Кантемира, Сумарокова, Новикова и Фонвизина, Капнист резко нападает на судейских чиновников, этих «чернильных гадюк», которые, по словам Герцена, «искажали законы по своему произволу и с чрезвычайным искусством». Перед зрителем выступала целая корпорация грабителей и вымогателей. Их фамилии говорят сами за себя: Кривосудов, Бульбулькин, Атуев, Кохтин, Хватайко и др. Особенно выразительна фигура прокурора Хватайко, цинично провозглашающего философию взяточников:

    * Бери, большой тут ист науки,
    * Бери, что только можно взять.
    * На что ж привешены нам руки,
    * Как не на то, чтоб брать.

 





Институту прокуратуры Екатерина II придавала особое значение, прокурор считался как бы совестью общества, и образ Хватайко говорит поэтому не только о проницательности писателя, по и о его большой смелости. На сцене изображался процесс между честным и наивным Прямнковым и мошенником Праволовом, стремящимся присвоить имение своего соседа. С помощью взяток Праволову удается купить всех членов суда, которые и решают дело в его пользу. Правда, комедия заканчивается благополучной развязкой. Право-лов и приказные сами попадают под суд, но писатель совершенно прозрачно намекает на искусственность подобной развязки:

    * …моет, говорят, ведь руку-де рука;
    * с уголовного гражданская палата
    * Ей-ей, частехонько живут за панибрата;
    * Не то, при торжестве уже каком ни есть,
    * Под милостивый вас подвинут манифест.

Многие сцепы произведения по-настоящему смешны: это и пьяная оргия в комнате заседаний, и процедура получения взяток, и изображение картежной игры, являющейся своеобразной формой подкупа. Комедию высоко оценил В. Г. Белинский. «Ябеда», по его словам, принадлежит к исторически важным явлениям русской истории как смелое и решительное нападение сатиры на крючкотворство, ябеду и лихоимство, так страшно терзавшие общество прежнего времени.

Успехи новых, неклассицистских форм русской драматургии не приостановили развития некоторых традиционных для нее жанров. Это прежде всего относится к жанру трагедии, в лучших из которых, в связи с оживлением общественной мысли в 80-х годах XVIII века, отмечается усиление тираноборческих мотивов.

На условно-историческом и идеализированном материале прошлого (в государственной жизни половцев строго исполняются законы; «Закон - моя свобода, иных законов я не буду знать вовек»- таково кредо половецкого князя Замира), чтобы противопоставить его ничем не контролируемому, неограниченному правлению Екатерины II, построена трагедия Н. П. Николева «Сорена и Замир» (1784). Общественно-политический резонанс трагедии усиливался призывом к низвержению тирана: «Тирана истребить есть долг, не злодеянье»,- призывает Сорена. А в уста Премысла Николев вложил свое страстное желание, чтобы в руках одного монарха не могла быть сосредоточена вся полнота государственной власти: «Исчезни навсегда сей пагубный устав, который заключен в одной монаршей воле».