Первым рассказом Лу Синя, написанным на простом разговорном языке, был рассказ «Записки сумасшедшего», появившийся в 1918 г. в журнале «Новая молодежь», который выходил под редакцией одного из первых ком-1 мунистов в Китае профессора Ли Да-чжао. Рассказ посвящен разоблачению нравов китайского феодального общества и глубокой реакционности конфуцианства. Как указывал сам Лу Синь, рассказ был! написан под влиянием «Записок сумасшедшего» Н. В. Го-; толя. В нем выражены горькие думы писателя о скорбной доле китайского народа, задавленного вековой кабалой помещиков и аристократии. Уже в этом первом произведении проявились черты большого художника, яркая индивидуальность писателя, глубина мысли и широта философских обобщений. И по содержанию, и по форме рассказ «Записки сумасшедшего» был явлением принципиально новым в китайской литературе. Вот образец его прозы - воинственной, полной гражданского пафоса:

    * «Я перелистываю книгу истории - в ней нет дат. Зато каждая страница вкривь и вкось исписана словами: «гуманность, долг, путь истины, мораль». Напрасно силился уснуть. До полуночи внимательно перечитывал и, наконец, увидел, что вся книга между строк исписана одним словом «людоедство»… Только сегодня я понял, что уже много лет живу там, где на протяжении четырех тысяч ..лет люди едят людей… Спасите, спасите детей!»

За «Записками сумасшедшего» Лу Синь начал писать небольшие социально направленные новеллы и помещать их в массовых прогрессивных журналах. Глубокие по идеям, проникнутые боевым духом, вскрывающие общественные язвы Китая, они приобрели поистине всенародное звучание. Лу Синь никогда не колебался в выборе: его место было ка стороне угнетенных. Его цель была - пробудить общественную совесть. Будучи писателем критического реализма, Лу Синь должен был обратить свой взор на личность, подавляемую в китайском обществе,- на «маленького человека».

 «Правдивая история А-Кью» - повесть о социальном неравенстве - принесла Лу Синю не только национальную известность, но и вызвала бурю негодования в стане врагов писателя, широкую дискуссию и нападки реакционных критиков. Его враги не брезгали никакими средствами. Все, что стояло по другую сторону баррикад, все реакционное в Китае увидело, что за Лу Синя стоит народ, и выплеснуло на него свою ненависть. С открытым забралом Лу Синь принял вызов. Своей просветительской деятельностью, творчеством, преподаванием он стремился пробуждать национальную гордость, будил самосознание масс, учил борьбе с угнетателями.

    * «Распознай врага, распознай его под личиной друга и, распознавши, бей, и, преследуя, добивай! Распознай врага даже тогда, когда он говорит на твоем же язык?, но говорит в защиту империализма и феодализма»,- восклицает Лу Синь.



 




Ни чинов, ни ученых степеней не имел Лу Синь. Но два звания при жизни присвоил ему благодарный народ: «Совесть Китая» и «Защитник Народа». Росла слава Лу Синя. Росла его известность за пределами своей страны. Но еще быстрее росла ненависть к нему со стороны реакционных элементов Китая. Ставленник Японии на севере Китая генерал Дуань Ци-жуй издает приказ об аресте Лу Синя. Друзьям удается предупредить его, и он своевременно бежит не только от ареста, но и от неминуемой смерти… Некоторое время он живет в Амое (провинция Фу-цзян), переезжает в Сватоу (провинция Гуандун), а затем в Кантон (нынешний Гуанчжоу), где принимает активное участие вместе с коммунистами в расширении национально-освободительного движения. Ренегатство «генералиссимуса» Чан Кай-ши в 1927 г. вынуждает Лу Синя вместе с коммунистами уйти в подполье. Вокруг льется кровь… 375 тысяч коммунистов казнил Чан Кай-ши за два-три года разгула реакции.

    * «Я должен жить,- писал Лу Синь.- Если на свете остаются люди, которые хотят жить, то они должны сметь говорить, смеяться, плакать, гневаться, ругаться и драться, чтобы смести с этого пространства это проклятое время».
    * И дальше: «Силы мрака недолговечны. Они опираются на то, что обречено на гибель… Будущее же существует всегда, и оно явится светлым… За нами вечное будущее, и оно будет светлым».

Друзья Лу Синя предлагают ему уехать в эмиграцию. Но Лу Синь не хочет покидать свой народ. Он не думает о своей безопасности. Он едет в Шанхай. И шутит, что на этот раз и иностранная юрисдикция на что-нибудь пригодилась! Поселившись на Международной концессии , находившейся под действием иностранных законов, он как бы становится политическим эмигрантом за пределами своей страны. Но никогда еще не был он так близок китайскому народу.

Все последующие годы его жизни полны страстного творческого вдохновения и громадной общественно-политической работы. Один за другим создает Лу Синь свои социально насыщенные короткие новеллы, публицистические статьи, полные революционного темперамента. Тематика их широка и разнообразна. Тут и женское равноправие, и борьба с системой рабства в Китае, советско-китайская дружба, ярым сторонником которой он был до последнего своего дыхания, реализм советской живописи, борьба с японской агрессией и разоблачение гоминдана, ряд статей о пробуждении национального самосознания китайского народа.

Боевая публицистика Лу Синя, проникнутая революционной непримиримостью, составила несколько сборников: «Вот и все» (1930), «Трижды бездельник» (1932), «О лжесвободе» (1933), «Пишите о любви» (1934) и др. Публицистика Лу Синя звучит, читается, живет и сегодня, она зовет в бой все с той же страстностью. Она прошла проверку временем.