Предмет отдельного разговора (который проблематично вести в рамках одной статьи) могут составить вопрос осведомленности каждого нового автора произведения о Минотавре с уже имеющимися художественными версиями этого образа, характер творческих историй этих вариаций и т.п. (скажем, особенно важно по известным причинам учет специфики творческих историй повести А.Жида, поэзии Й.Бродского). Последнее может определять место названных художественных интерпретаций в типологическом ряде минотаврианы. Так, высоко оценивая обсуждаемый нами рассказ Х.Л.Борхеса. Попытка очерчивания за рядом критериев символико-смысловой мощности образа Минотавра в XX - начала XXI ст. удостоверяет фактическую универсальность этой структуры и неограниченность ее инсталляции в тело культурного процесса. Итак, за

1) охватом сфер общественной и культурной жизни образов Минотавра есть абсолютным: ключевым в литературе, киноискусстве и философии, весомым в живописи и скульптуре, важным в индустрии игр, шоубизнессе, заметным в политике и экономике (яркий образ здесь находит В.Пелевин: в его романе один итальянец “…заявил, что Минотавр - он говорил “Мондотавр” - это существо, физическим телом которого является долларовая масса. Глупо верить, что все руководствуется через деньги - почему через, а не самими деньгами? Мондотавр - это нечистый дух, который владычествует над миром, принуждая всех без исключения людей блуждать в смрадном лабиринте своего кишечника” и т.п..

2) частотностью реинтерпретаций в литературе и других видах искусства удерживает, как уже отмечалось, ведущие позиции;

3) презентованный в литературных произведениях практически всех родов и жанров.

 





4) Семантико-смысловая гибкость этого образа и чрезвычайная способность к адаптации разрешили ему уверенно войти в систему самых новых явлений культурно-общественной жизнь и даже стать их символом, знаком.

5) потенциалом художественной валентности обсуждаемый образ также имеет довольно высокие показатели: успешно соединяет характеристики образов Робинзона и Агасфера, собственное Тезея (и образ героя вообще) и Ариадны, а также Христа, Прометея и др.; способен функционировать в контексте “своего” мифа и самостоятельно (в частности, без лабиринта), осмысливаться как составная часть античных времен и любых других. Кроме того, этот образ может образовывать следующие основные оппозиции (амплитуда переосмысления): а) за признаком уникальности: Минотавр - минотавры; б) за статью: Минотавр – женщина минотавр; в) по возрасту: взрослое существо - ребенок; г) за характером: злой - добрый; г) относительно людей: враг - друг (учитель, пророк); д) за ролью в произведении: чудовище - жертва; е) по месту пребывания: в лабиринте - в лесу (городе); ж) за наличием интеллекта /духовности: зверь - умное существо (человек), з) за конкретностью/абстрактностью: определенное существо (человек) - символ, знак, абстракция.

Таким образом выводим определенную структуру типов и принципов переосмысления образа Минотавра в XX - начала XXI ст., учитывая при этом все основные разнонациональные варианты его трактования в настоящее время. Глубину постижения минотаврианы в целом и отдельных ее произведений в частности (особенно философско-психологических), безусловно, определяет и интеллектуальную подготовленность читателя и его желание вместе с авторами размышлять о судьбе Человека, его достижениях и потерях, о Минотавре - его мифического врага, часть его самого.

Продолжение исследований образа Минотавра в литературе, искусстве вообще целесообразно и будет оказывать содействие уточнению названных выше характеристик и закономерностей художественных интерпретаций. В литературе начала XXI ст. (особенно русской) популярность этого образа значительно возрастает, и постигнуть новаторство и все богатство игры автора XXI ст. (а в настоящее время игровой момент, как известно, усиливается, в частности, в произведениях стиля фентези) без системного типологического изучения опыта минотаврианы предыдущего периода, очевидно, невозможно. Итак, материал предлагаемой статьи может быть положен в основу студий из более поздней минотаврианы и включенный к более масштабным работам из проблем функционирования традиционных структур в литературе и других видах искусства.