Даже искусство подчинено в этом истинно казарменном будущем узкопрактическим целям. «Просто смешно: всякий писал - о чем ему вздумается... Теперь поэзия - уже не беспардонный соловьиный свист: поэзия - государственная служба, поэзия - полезность». И вот Институт Государственных Поэтов и Писателей создает «Ежедневные оды Благодетелю», бессмертную трагедию «Опоздавший на работу», настольную книгу «Стансов о половой гигиене»... Остается только поражаться горькой прозорливости писателя, уже тогда, в 1920-м, понявшего, как далеко может завести наше общество набиравшая повсюду силу казарменность, объявленная чуть ли не высшей формой коллективизма.


«Красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища и проч.» - и, оберегая свою машинную стерильность, Единое Государство отгораживается Зеленой Стеной от мира дикого и неупорядоченного - «неразумного, безобразного мира деревьев, птиц, животных».


Этот рационализированный «рай» жестко оберегаем от любых, самых мелких потрясений: «Для того, чтобы выкинуть вон погнувшийся болт, у нас есть искусная, тяжелая рука Благодетеля... есть опытный глаз Хранителей...» И есть, добавим, чудовищная логика подавления, свойственная любому тоталитарному режиму: «Настоящий врач начинает лечить еще здорового человека, такого, какой заболеет еще только завтра, послезавтра, через неделю. Профилактика, да!..»


Герою-рассказчику, маПример сочинениятику Д-503, выпадает невозможное, абсолютно, казалось бы, немыслимое в этом мире (где «всякий из нумеров имеет право - как на сексуальный продукт - на любой нумер...») счастье истинной любви. Укрывшись в своей прозрачной стеклянной клетке, Д-503 пытается вернуть своим мыслям прежний стройный порядок. Но тщетно - уже не выздороветь ему, «болезнь» его неизлечима. «Плохо ваше дело! - говорит герою знакомый врач.- По-видимому, у вас образовалась душа...». И в довершение всего наш маПример сочинениятик узнает, что его возлюбленная 1-330 участвует в подготовке восстания.


Показательный диалог происходит между ними - диалог, в который стоит вслушаться повнимательнее: он многое открывает нам в позиции автор произведенияа.


-- Это немыслимо! Это нелепо! Неужели тебе не ясно:


То, что вы затеваете,- это революция?


- Да, революция! Почему же это нелепо?


- Нелепо - потому что революции не может быть. Потому что наша... наша революция была последней. И больше никаких революций не может быть. Это известно всякому...


- А какую же ты хочешь последнюю революцию? Последней - нет, революции - бесконечны...»




 






Поистине они били тогда не в бровь, а в глаз, эти «зашифрованные в фантастику» слова, звучавшие неслыханным кощунством для тех, кто был убежден, что октябрь 1917 года окончательно и бесповоротно определил судьбу России.


Финал литературное произведениеа трагичен. Восстание подавлено, в чем косвенно виноват и Д-503: его дневник, откровенные записи в нем, естественно, не ускользнули от недреманного ока Хранителей. Сам Д-503 подвергнут операции, в результате которой в его мозгу нейтрализован центр, ведающий фантазией. И вот уже возвращается к нему готовность испытывать сладостное ощущение «победы всех над одним, суммы - над единицей»...


Но и неудавшееся восстание - факт, заставляющий читателя крепко усомниться в казарменной долговечности Единого Государства.


«Личность и государство» в произведение Замятина «Мы». Литературное произведение Замятина «Мы» написан в 1921 году, в сложное для нашей страны время. Россия прощается со «старым миром» и строит «новую жизнь». Литературное произведение впервые публикуется в нашей стране в 1988 году в журнале «Знамя». Замятин в своей антиутопии «Мы» рисует будущее мрачными красками. Описывая общество, где поклонение всему техническому и маПример сочинениятическому доведено до абсурда, он стремится предупредить людей о том, что технический прогресс без соответствующих нравственных законов может принести страшный вред. В его Едином Государстве, несмотря на высокий уровень развития науки и техники, искажены общечеловеческие понятия о добре и зле, отрицается творческое начало в человеке,


Ценность человеческой личности автор произведения показывает нам государство, представляющее собой огромный слаженный механизм, который работает в точном соответствии в


Расписанием, запрограммированным скрижиталью. Автор произведения показывает читателям не государство, в которое состоит из личностей, а государство, где человек лишь только


Часть государства. Люди в этом обществе – это мелкие винтики, на которых держится вся конструкция Единого Государства. Все эти «винтики» лишены человеческого «Я», и это автор произведения подчеркивает тем, что не дает героям своего литературное произведение имена. Вместо имен он дал им «нумера». В этом литературное произведение, по-моему, одна из главных проблем это обезличивание, обездушивание, омашинивание людей. В литературное произведение личность ничего не значит. «Я» просто


Не существует. «Я» превратилось в «Мы», здесь каждый человек «не один», а «один из». Сравнить «Я» и «Мы» можно на примере весов. Две чаши весов: на одной


Грамм – «Я», на другой тонна – «Мы», Единое Государство. Грамм не может уравновесить тонну, из этого следует, что тонне – права, грамму – обязанности. Четкое расписание до мельчайших подробностей, при котором забывалось и не ощущалось собственное «Я». Главная черта Единого Государства это отсутствие собственной свободы, собственного «Я». Был создан механизм, состоящий из тысяч винтиков «Я». «Мы идем – одно тело, и в каждом из нас – та смиренная радость, какою, вероятно, живут молекулы, атомы, фагоциты. «Мы»- от Бога, а «Я»- от дьявола». Замятин показал ужасную ситуацию, когда отношение к человеку как к «одному из» вызывает обесценивание человеческой жизни. Нужно вспомнить эпизод, в котором гибнут люди при испытании «Интеграла». Отношение строителей «Интеграла» к погибшем людям: чего беречь кого-то одного, когда он такой же, как все, и легко заменяется другим. Обезличивание людей привело к тому, что все жители Единого Государства похожи друг на друга. Похожи на столько, что они думают одинаково.


Замятин изображает в своем литературное произведениее государство, в котором решены все проблемы. Здесь все сыты, одеты, у каждого есть свое жилье, все имеют работу. Покорены и подчинены человеку все природные стихии. К тому же государство освободило человека от необходимости принимать решения, делать выбор, тем самым сняв с него тяжелейшую ношу человеческого существования. Но людям пришлось заплатить за «стопроцентное счастье». За это «счастье» им пришлось оплатить утратой личности, отказом от отцовства и материнства, потерей культуры, изгнанием за пределы города, за стену живой природы, а ключевое – несвободой. Тотальная тирания стремится подавить и раздавить личность, но, с другой стороны, обезличивание, стремление к уравнительности в потреблении, боязнь принимать на себя ответственность за выбор, ненависть к ярким проявлениям человеческой индивидуальности, нетерпимость к инакомыслию, конформизм создают питательную почву для проявления всякого рода Благодетелей. В этом тоталитарном


Государстве не привыкли считаться с мнением каждого, здесь правит Благодетель. Счастье здесь считают «приятно-полезной формулой». Блаженство и зависть для жителей Единого Государства – «числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем». Тотальные слежки, пытки, казни – необходимые атрибуты Единого Государства. Можно провести параллель с тем, что происходило в России.