В первых томах «Тихого Дона» редко упоминается эта героиня, она как бы сопутствует образам Героиня Пантелея Прокофьевича. Старая женщина, мать, неугомонная и хлопотливая, вечно занятая бесконечными домашними заботами, казалось незаметной, и в происходящих событиях мало принимала участия.  Даже ее портретной характеристики нет в первых главах книги, а есть только некоторые детали, по которым можно судить, что эта женщина многое пережила на своем веку: «сплошь опутанная паутиной морщин, дородная женщина», «узловатые и тяжелые руки», «шаркает старчески дряблыми босыми ногами».И только в последних частях «Тихого Дона» раскрывается богатый внутренний мир Ильиничны.

 Писатель показывает ее силу и стойкость. «Норов у вас, молодых, велик, истинный бог! Чуть чего - вы и беситесь, - говорит Ильинична Наталье. - Пожила бы так, как я смолоду жила, что бы ты тогда делала? Тебя Гришка за всю жизнь пальцем не тронул, и то ты недовольна, вон какую чуду сотворила: и бросать-то его собралась, и омороком тебя шибало, и чего ты только не делала, бога и того в ваши поганые дела путала… Ну скажи, скажи, болезная, и это - хорошо? А идол мой хороший смолоду до смерти убивал, да ни за что ни про что, вины моей перед ним нисколько не было. Сам паскудничал, а на зло срывал. Придет бывало, на заре, закричу горькими слезами, попрекну его, ну он и даст кулакам волю… По месяцу вся синяя, как железо ходила, а ишь выжила же, и детей вскормила, из дому ни разу не сочинялась уходить».

 В том монологе Ильинична предала всю свою горькую, беспросветную жизнь, но при этом она не жалуется, не жалеет себя, она лишь хочет пробудить в снохе такое же мужество и стойкость.

 Через авторскую речь Шолохов свое восхищение и поклонение перед этой матерью: «Мудрая и мужественная старуха», «гордая и мужественная Ильинична».  Ильинична не разбиралась в событиях революции и гражданской войны, но она оказывалась намного человечнее, умнее, прозорливее Григория и Пантелея Прокофьевича. Так, например, она упрекает младшего сына, порубившего в бою матросов, поддерживает Пантелея Прокофьевича, который выгоняет со своего обоза Митьку Коршунова. «Этак и нас с тобой и Мишатку с Полюшкой за Гришу могли порубить, а ишь не порубили же, поимели милость». Говорит возмущенна Ильинична Наталье. Когда Дарья застрелила пленного Котлярова, Ильинична, по словам Дуняши, «забоялась ночевать с ней в одной хате, ушла к соседям».

 Во всех этих поступках проявляется человечность, нравственность этой героини.


 



 В последних главах Шолохов раскрывает трагедию матери, потерявшей мужа, сына, многих родных и близких. «Она жила, надломленная страданием, постаревшая, жалкая. Много пришлось испытать ей горя, пожалуй даже слишком много…» Эта строчка передает сострадание и любовь, которые испытывает автор к своей героине.


 Только о Григории думает Ильинична. Только им жила она последние дни. «Старая я тала… И сердце у меня болит о Грише… Так болит, что ничего мне не мило и глазам глядеть больно», - говорит она Дуняше. В тоске по сыну, который все не возвращался, Ильинична достает его старую поддевку и фуражку, вешает их на кухне «Войдешь с базу, глянешь, и как-то легче делается… Будто он уже с нами…», - виновато и жалко улыбаясь, говорит она Дуняшке».

 Короткое письмо от Григория с обещанием осенью прийти на побывку доставляет Ильиничне большую радость. Она с гордостью говорит: «Маленький- то вспомнил про матерю. Как он пишет-то! По отчеству, Ильиничной, повеличал… Низко кланяюсь, пишет дорогой мамаше и еще дорогим деткам…» Война, смерть, тревога за любимого человека помирили Ильиничну с Аксиньей, и глазами Аксиньи мы видим горе безутешной матери, которая понимает, что больше не увидеть ей сына.

 «Ильинична стояла, придерживаясь руками за изгородь, смотрела в степь, туда, где, словно недоступная далекая звездочка, мерцал разложенный косарями костер. Аксинья ясно видела озаренные голубым лунным светом припухшее лицо Ильиничны, седую прядь волос, выбившуюся из под черной старушечьей шальки. Ильинична долго смотрела в сумеречную степную синь, а потом не громко, как будто он стоял тут же, возле нее, позвала: «Гришенька! Родненький мой! - Помолчала и уже другим, низким и глухим голосом сказала: - кровинушка моя…»

 Если раньше Ильинична была сдержана в своих чувствах, то сейчас все изменилось, она словно вся состоит из материнской любви. Но ее образ раскрывается не только через ее сына, но и через Михаила Кошевого. Она примирилась с мыслью, что убийца Петра входит в Мелеховский дом будущим хозяином. Примеряется, видя, как Дуняша тянется к этому человеку, как теплеет нервный, жесткий взгляд Кошевого при виде внука ее, Мишатки. Ильинична благословляет их, казалось бы противоестественный союз, зная, что жизнь, какую она знала до сих пор, не вернуть, и она не в силах ее исправить. В этом проявляется мудрость Ильиничны.

 Последние дни ее описаны Шолоховым с большой силой. «Удивительно, как коротка и бедна оказалась жизнь и как много в ней было тяжелого и горестного, в мыслях обращалась она к Григорию.. И на смертном одре жила она Григорием, думала только о нем…»  Безответная Ильинична возвышается Шолоховым до высоты народной подвижницы, всю жизнь свято соблюдавшей заповеди православной морали, заповеди доброты, любви к ближнему.