Поиск истины ведет героиня романа Ирина Викторовна Мансурова. Героев «Соленой Пади», «Комиссии», «На Иртыше» занимали вечные вопросы: как жить на земле? Как начинать? Персонажей «Южноамериканского варианта» вопросы бытия не волнуют, они не проявляют интереса к проблемам философии, истории, искусства. Не от лености ума или равнодушия. Напротив, повседневная суета и напряженный ритм жизни, в который включены действующие лица, убеждают читателя в том, что герои изобретательны, энергичны, способны находить нужную линию поведения в служебных и семейных ситуациях. Не леность ума, а ставшая привычной нормой существования духовная ограниченность тому причина.

Вслушайтесь в речи персонажей, и вы убедитесь в том, насколько конкретен, практичен, целенаправлен их разговор по любому поводу. Даже когда подруги Ирина Викторовна и Анна Михайловна (Нюрок) рассуждают о любви, о Никандрове. С каким знанием дела Нюрок «входит» в семейные и любовные отношения своей под-: руги; с какой осведомленностью говорит она о делах Никандрова, о его решении оставить Ирину Викторовну!

    * «Откуда ты все это знаешь? Точно ли? - Он мне сказал, что если не успеет предупредить тебя, чтобы это сдей лала я.- Да? - Да…- Почему же он успел предупредить тебя и не успел - меня? - Наверное, потому, что так лучше… Для него. И для тебя… Подумай - ведь должно было все это кончиться. И так, как это кончилось, - вовсе не худший вариант, поверь мне. Я-то знаю. Знаю варианты во сто крат хуже! - Ты жестокий человек, Нюрок! Да?- А что поделаешь?!»

Прагматизм мышления, обнаженная целенаправленность его проявляются в обезличенно, стандартизации, упрощенности речи; Нюрок говорит о Никандрове: «Какой мужик - убиться можно! «Голуба», «лапа»…»; «…Нйкандров - это нам гибель… Если уж он - тогда сразу же присматривай второго любовника, невропатолога или психотерапевта по специальности. Честно говорю! Поверь мне! Веришь?» Или слова-заменители, слова-паразиты: «да ты что…», «надо же», «надо же какая голуба»… Как эта речь далека от образной, яркой речи Степана Чаузова, Ефрема Мещерякова, Доры, Николая Устинова, Зинаиды Панкратовой! Как бы мы ни пытались объяснять речевые метаморфозы, ритмом современной жизни, информативным взрывом, НТР, наши усилия будут напрасны.


 





С точки зрения Ирины Викторовны, духовное обеднение и человеческое усреднение, обезличенность начинаются с утраты любви, естественного и прекрасного дара, ничем не заменяемого и гибнущего немедленно при попытке его имитации. Нет страсти - любви к научному творчеству, - появляются Строковские, Гордейчиковы, Поляшко, чтобы разыгрывать спектакли и подменять работу игрой… Нет любви в семье - появляются у «нормальных людей» такие дети, как «балбес» Аркашка, из которого стремительно развивается паразитирующий потребитель. Нет любви - и женщина превращается в бездушное, обезличенное существо. Вполне возможны другие последствия и мучительные превращения, как это происходит с главной героиней. «Если на то пошло, она понимала, что ее любовь была умозрительной. Она сама такая, или век такой, но только она мечтала и мечтала, думала и думала о любви гораздо больше, чем в реальной любви жила. Это можно как угодно назвать - и вырождением, и кретинизмом, но это - так.

Но тогда почему же ее расплата оказалась совсем не умозрительной, почему она не условна, а безусловна, ощутима физически, да еще как ощутима?!

В ненависти, в брикетно-спрессованном состоянии и жила Ирина Викторовна…»,- пишет автор, возможно, сочувствуя героине, но, тем не менее, давая определение се болезни: от выдуманной любви - к ожесточенной, опустошающей ненависти. Путь познания для Ирины Мансуровой оказался мучительным. Открываемые ею истины били по сердцу, устрашали сознание. В одном ряду предстали перед нею одинаково деловитые и циничные Никандров и собственный сын Аркадий, «организующие» свое будущее. Но через преодоление умозрительности, влечения к абстрактной мечте выходит героиня к реальности, не принося в жертву дорогие ей чувства и мысли, а напротив, твердо преодолевая возможное насилие над ее духовным строем. «Вот уже сорок пять лет она была вписана в окружающий мир точно такая, какая есть, а будет она не такой, не точно такой, и придется начинать сначала, начинать в этом мире неизвестно как.