По своим общественным взглядам Николай Петрович Николев принадлежал к кругу дворян-оппозиционеров. Он получил воспитание в доме родственницы - княгини Е. Р. Дашковой. Видимо, Дашкова, не только читавшая, но лично знавшая и Дидро и Вольтера, первая познакомила Николева с просветительской литературой. Она же ввела Николева в дом братьев Паниных, известных своим вольнодумством. В двадцатилетнем возрасте, после тяжелой болезни Николев ослеп. Единственной его отрадой стала литературная деятельность. Современники называли его российским Мильтоном, по аналогии с английским поэтом, также слепцом.

Оппозиционность Николева весьма умеренна. Как и все просветители, он осуждал деспотизм, но его вполне устраивала монархическая форма правления. Русское государство, писал он, «есть монархическое, а не деспотическое (так, как иностранные писатели ложно о том думали) паче при владении Екатерины II, запретившей верноподданным своим называться рабами; паче после премудрого Наказа, сочиненного сердцем бога-человека». Обличительные тирады николевских героев в адрес таранов отличаются хотя и эффектным, но довольно отвлеченным пафосом. Основой творчества Николева был классицизм. Он писал оды, сатиры, послания. Лучшими среди его сочинений признаны классицистическая трагедия «Серена и Замир» (1784) и сентиментальная комическая опера «Розана и Любим» (1776).

Эта трагедия, впервые поставленная в 1785 г. в Москве, имела у зрителей большой успех. Пьеса принадлежит к числу тираноборческих произведений и продолжает традицию «Дмитрия Самозванца» Сумарокова. Вместе с тем в ней чувствуется влияние трагедии Вольтера «Альзира». В сравнении с пьесой Сумарокова трагедия ближе к просветительству. В ней противопоставлены не только два типа правителей - монарх-тиран и монарх-»отец», как это было у Сумарокова, но и два общественных уклада: половецкая земля, где люди живут под защитой законов, и владения русского князя Мстислава, где подданные отягощены рабством. Половецкая «княгиня» Сорена с отвращением говорит о подданных Мстислава:

    * Они невольники; монарх у них тиран,
    * Так их достоинства измена и обман,
    * А извиненье им - оковы их и бедства .
    * То же самое повторяет ее муж Замир:
    * Тиран в моих странах, а рабство мне несносно,
    * Свободы не лишусь, хоть весь восстанет мир,
    * С свободою рожден и с ней умрет Замир

От контраста тирании и свободы берет начало высокая лексика пьесы, выдержанная в духе антитез: рабство и свобода, граждане и рабы, монарх и тиран. В своих общих медитациях Николев иногда заявляет смелые мысли о недопустимости наделять правителей неограниченной властью:

 




    * Исчезни навсегда сей пагубный устав,
    * Который заключен в одной монаршей воле!..
    * …Где властью одного все скованы сердца,
    * В монархе не всегда находим мы отца!

«Но если и цари покорствуют страстям, Так должно ль полну власть присваивать царям?» - размышляет на ту же тему и сам «российский царь» Мстислав. В уста своих героев Николев вкладывает и еще более дерзкие мысли - о необходимости уничтожения тиранов:

    * Тирана истребить есть долг, не злодеянье.
    * И если б оному внимали завсегда,
    * Тиранов не было б на свете никогда

Видимо, от Вольтера воспринята Николевым и идея веротерпимости. В ответ на решение Мстислава насильственно обратить Замира в христианство его наперсник Премысл заявляет:

    * Все веры суть равны, коль бога чтут за бога,
    * К блаженству истинна для всех одна дорога

Но все эти тирады в конечном счете повисают у Николева в воздухе, поскольку идеальным общественным строем признается просвещенная монархия, а реальным ее воплощением - правление Екатерины II. Безвредность николевской трагедии для своего престижа хорошо почувствовала и сама императрица, охотно выступавшая в своем «Наказе» против монархов-тиранов. В 1785 г. московский главнокомандующий Я. А. Брюс нашел трагедию Николева опасной для постановки на сцене и послал свое решение на высочайшее утверждение. Екатерина не согласилась с мнением ретивого администратора. «Удивляюсь, граф Яков Александрович,- писала она,- что Вы остановили представление трагедии… Смысл таких стихов, которые Вы заметили, никакого не имеют отношения к Вашей государыне. Автор восстает против самовластия тиранов, а Екатерину вы называете матерью».