Невозможно представить себе Москву конца XIX и начала XX века без Гиляровского, как немыслимо представить ее без Кремля, Третьяковской галереи, Художественного театра.

Он был знатоком московского «дна», знатоком Хитровки — приюта нищих, босяков, отщепенцев — по большей части одаренных простых людей, не нашедших себе ни места, ни занятия в тогдашней жизни.

Хитровка любила Гиляровского, как своего защитника, который не гнушался бедностью и понимал, всю глубину хитрованского горя и безрадостной жизни. Сколько нужно бесстрашия, доброжелательности к людям и простосердечия, чтобы завоевать любовь и доверие серых и озлобленных людей.

Один только Гиляровский мог спокойно и безнаказанно приходить в любое время дня и ночи в самые хитрованские притоны и ночлежки. Его никто не посмел тронуть и пальцем.
Никто из наших писателей не знал так всесторонне и блестяще Москву, как Гиляровский. Было просто непостижимо, как может память одного человека сохранить столько характерных историй о людях, улицах, окраинах, площадях, садах и парках, почти о каждом трактире старой Москвы. У каждого трактира было свое лицо и свои завсегдатаи — от аристократического «Трестого» до студенческой «Комаровки» у Петровских ворот и от трактира для сапожников у Савеловского вокзала до знаменитого Гусева у Калужской заставы, где, бряцая литаврами, лучшая в Москве трактирная машина — «оркестрион» гремела песню: «Шумел-горел пожар московский».


«Москва... как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось», — восторженно писал о Москве Пушкин. Именно в Москве он создал ряд своих произведений: стихотворения «Стансы», «Кавказ» и многие другие. Москва, ее быт, различные моменты ее истории отразились во многих произведениях Пушкина: в стихах, в трагедии «Борис Годунов», повестях «Гробовщик», «Рославлев», в очерке «Путешествие из Москвы в Петербург». Наиболее широко облик современной поэту Москвы воспроизведен в седьмой главе «Евгения Онегина. Здесь есть и картины московских улиц:
... вот уж по Тверской Возок несется чрез ухабы.

Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
А вот исполненные лиризма строки:
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!


 




Москва.. как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!

Вот такой видит Москву Пушкин в стихотворении -Воспоминания в Царском Селе»:
Края Москвы, края родные,
Где на поре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед...
Где ты, краса Москвы стоглавой,
Родимой прелесть стороны?
Где прежде взору град являлся величавый,
Развалины теперь одни...
... Все пламень истребил.

Московские впечатления другого гения российской поэзии - Лермонтова отразились в очерке «Панорама Москвы»: «... Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... нет! у нее есть своя душа, своя жизнь».
Тема Москвы развивается Лермонтовым в романе «Княгиня Лиговская» и ряде юношеских стихотворений. Поэтические картины Москвы времен Ивана Грозного воспроизведены в поэме «Песня про купца Калашникова». Тема Москвы раскрывается в стихотворении Лермонтова «Бородино». В поэме «Сашка» поэт писал:
Москва, Москва!., люблю тебя как сын, Как русский, - сильно, пламенно и нежно!
Поэты последующих поколений вновь и вновь возвращались в своих произведениях к нашей столице. Романтичный Александр Блок так рисует свои впечатления в стихотворении «Утро в Москве»:

Упоительно встать в ранний час,
Легкий свет на песке увидать.
Упоительно вспомнить тебя,
Что со мною ты, прелесть моя.
Я люблю тебя, панна моя,
Беззаботная юность моя,
И прозрачная нежность Кремля
В это утро — как прелесть твоя.