В романе "Бедный Амвросимов" декабристы, мечтавшие изменить мир, выглядят наивными и беспечными "дилетантами" перед лицом мощной машины государства. Еще менее похож на "профессионала" молодой герой Авросимов, по воле судьбы оказавшийся среди тех, кто вершил суд над людьми, вышедшими за пределы очерченного временем и обществом круга.

В романе "Путешествие дилетантов" "дилетантами" предстают влюбленные, "наивные и беспечные" счастливцы, не подозревающие, что счастье непродолжительно, ибо и частная жизнь человека зависит от тоталитарного государства.

В романе "Свидание с Бонапартом" Н. Опочинин, надеющийся изменить ход истории, устроив обед для Бонапарта, оказывается "дилетантом", гибнущим от рук "профессионала" - случайного французского драгуна.

И тем не менее именно дилетанты, т.е. люди, не желающие становиться винтиками общественного механизма, истинно живут в истории - любят, страдают, надеются. По природе своего дарования Окуджава - лирик. Обратившись к событиям века минувшего, он сохранил за собой право на лирическое самовыражение.

Используя различные стилевые формы авторского вторжения в повествование, писатель вступает в диалог с читателем, направленный на остранение тех проблем, которые на современном материале не могли быть поставлены в 1970-1980-е годы: о конфликтности взаимоотношений человека и истории, индивидуума и государства, непреходящей ценности свободы личности, чувства долга, чести, милосердия, сострадания.



 







Пафос свободы, самостояния личности ставит исторические романы Б. Окуджавы рядом с лучшими произведениями современной литературы.

Однако самым популярным среди авторов исторических романов в 1970 - 1990-е годы был Валентин Пикуль.

Его романами "Пером и шпагой" (1973), "Слово и дело" (1975), "Битва железных канцлеров" (1977), "У последней черты" (1979), "Фаворит" (1984) и др. зачитывались советские читатели, отлученные от "Историй" Н. Карамзина и В. Ключевского, произведений М. Алданова и Р. Гуля. Увлекательная интрига романов, знакомящих с фактами, недоступными прежде, атмосфера зап-ретности и литературного скандала, сопутствующего публикациям, способствовали рождению феномена Пикуля. Массовый читатель, которого обременяла эрудиция Д. Балашова, оставлял равнодушным тонкий психологический рисунок Ю.Давыдова и Ю.Трифонова, не затрагивал фантастико-гротесковый изыск Б. Окуджавы, массовый читатель, всегда нуждавшийся в "легком", увлекательном повествовании, читатель, любивший Дюма и Дрюона, легко прощал Пикулю то, чего прощать нельзя: вторичность и недостоверность информации, невзыскательность вкуса, доходящую порой до откровенной пошлости, отсутствие сколько-нибудь серьезных концепций, объясняющих движение истории.

Историческая тема обречена на успех. Доминантой духовной жизни русского человека за редким исключением всегда был интерес к прожитому, к пройденному. Потребность ощутить себя звеном в цепи многовековой истории цивилизации насущна для мыслящего человека. Вот почему историческая художественная проза была и будет желанным чтением для каждого, кто не удовлетворяется готовыми рецептами, а докапывается до корней, стараясь восстановить ход человеческой мысли.

Исторические сочинения Д. Балашова, В. Шукшина, Ю.Трифонова, Б. Окуджавы стали не только фактом их творческих биографий, но и событием в развитии жанра. В них наиболее ярко выразились те тенденции, которые характерны для современного художественно-исторического познания прошлого. Историческая проза 1970 - 1990-х годов привлекает многообразием подходов к минувшему, самостоятельностью исторических и философских концепций, неповторимостью художественных решений, а главное - поиском правды о человеке и мире.