Мне представляется спорной сама постановка вопроса, согласно которой писатели разделились на "патриотов" и "демократов", разделение это усугубилось, налицо принципиальное равнодушие сторон друг к другу.

Безусловно, я могу допустить, что в стане так называемых "демократов"-писателей есть кто-то, кому отвратна историческая Россия, кто верит, что государство Российское - этакий исторический недоносок, что чем скорее и вернее оно, государство Российское, исчезнет с карты мира, тем лучше будет для всего остального человечества, что есть, наконец, некий образец социальных достижений, под который не грех и "непопулярными средствами" подогнать нашу веками ущербную социальность.

Лет шесть назад и самому случилось слышать мнение одного писателя о том, что, чем на большее число частей расколется Россия, тем разнообразнее и оригинальнее будет культура.

Но, во-первых, это было шесть лет назад, и этап поголовной политической безграмотности, думается, все же позади. Сегодня только разве что от "мальчиков" из Пресс-клуба можно услышать призывы к "отделению личности от государства", ибо "государство принципиально враждебно личности, а ЭТО государство - вообще!.." И прочие банальности.

Но писатель сегодня, после десяти лет мучительного социального опыта, "мальчиком" быть не может. Независимо от возраста. Хотел бы я встретить такого писателя, который был бы готов заявить, что он не патриот, что он ненавидит свою страну и народ, что всей душой желает стране и народу зла - русский писатель (французский, английский и т. д.) таковым быть не может по определению. Хотя, как уже сказал, возможны исключения.

И на том, условно другом полюсе столь же трудно представить писателя-антидемократа, который был бы против свободы слова вообще, против права личности на гражданскую инициативу, против разнообразия форм экономического развития.

Потому считаю, что предложенная классификация "демократ - патриот" некорректна, как, положим, "горячее - соленое". Это, говоря ныне популярным криминальным языком, всего лишь "кликухи", пользуемые теперь уже не столько для вычерчивания абриса противника, сколько для облегчения мучительного процесса идейной самоидентификации писателя (подчеркиваю, речь идет только о писателях), как правило, не озабоченного сей проблемой в годы его "советского" прошлого. Писатели, ставшие таковыми в "перестроечное" время, находят тьму поводов ссориться и браниться, вовсе не прибегая к терминологии старших собратьев по перу.

Кажется, у В. Войновича прочитал когда-то, что в Союзе писателей СССР, если верить списку, одних только Алиевых числилось чуть ли не полтора десятка. Допускаю, что торопливостью и яростью "разделения" бывшие советские писатели во многом обязаны вот этим самым "алиевым" с обеих сторон. Окололитературная публика - опасная среда для писателя, а чаще всего именно она формирует "салон". И будучи "всосанным" в салон, писатель вынужден принимать ужесточенные правила игры, возможно, и вопреки собственной писательской интуиции.




 







Разделение, раскол, безусловно, есть. Корни же и причины его - особая и нелегкая тема, каковая, как понял из предложенных к ответу вопросов, данными вопросами не предусмотрена.

Совершенно не вижу фактов, свидетельствующих о непрерывном углублении раскола. Скорее, наоборот, заметна усталость от литературной "партийности". Эйфория творческой свободы прошла, не совершив заметных открытий на ниве литературных талантов. Самые романтические из писателей-либералов начали подозревать, что свобода не есть субстанция, но всего лишь модус некоей иной субстанции, которая, как это ни обидно, первична - имею в виду способ самоорганизации общества, то есть государство. А для кого-то было существенно окончательно определиться - жить в ЭТОЙ стране или кататься туда-сюда, подстраховавшись вторым гражданством. Заметно охлаждение к "челнокам", их уже не воспринимают как пророков из "внеотечества".

Кто не посредством литературной декламации, но добросовестным самоанализом установил свою "приписанность" к русской культурной традиции и понял - ему здесь жить и умирать, тот осознал или начал осознавать необходимость отстраивания государственности, дела сложного и при нынешнем состоянии, возможно даже, весьма болезненного. Процесс осознавания безусловно упрется в уровень социальной грамотности и личного мужества каждого, и на единогласие рассчитывать не приходится, да оно и не нужно. Нужна душевная готовность поступиться амбициями и иллюзиями, порожденными элементарной некомпетентностью...

Кто-то из писателей, чья шея оказалась вывернутой назад, в недавнее прошлое, в котором ему было не просто хорошо, но лучше многих, тот тоже прозревает, что из нынешней раскладки "славное прошлое" увы! несобираемо и надо настраиваться на процесс социального творчества, процесс, требующий куда большей отваги, чем самая героическая реставрация.
Иначе говоря, по моему мнению, пропасть, однажды разделившая писателей России, вовсе не увеличивается. При этом, думается, что крайние полюса мнений будут разбегаться и мельчать количественно и качественно. Там будут преобладать "челноки" и "алиевы" с одной стороны, и безнадежные "ностальгаторы" и опять же "алиевы", с другой. И это в порядке вещей.

Между сегодняшним днем и временем "собирания камней" еще пролегает неопределимое пространство очередной русской смуты, еще возможны схватки и потасовки, возможно, еще не один самозванец помашет шашкой на горизонте, но время "собирания" непременно настанет, и тому, кто окажется неготовым, придется или уйти на пенсию, или превратиться в существо шипящее, или замкнуться в гордой непонятости, или покинуть ЭТУ страну.

Последние два абзаца ни в коей мере не прогноз и, тем более, не пророчество, но исключительно желание, превращенное в уверенность. А ведь в известном смысле история не что иное, как актуализация желаний!

Что же касается еще одного аспекта предложенной к обсуждению темы - равнодушия, отсутствия интереса к творчеству друг друга писателей разных кланов - это, конечно, дурно, но вторично.