Умеющий услышать и, услыхав,
погибающий, — он с нами. И вот
ему — вся нежность нашей
проклятой лирической души.
И все проклятые яства с нашего
демонского стола.
А. Блок
В эпиграф я вынес слова А. Блока, которыми он когда-то приглашал смелых людей на вселенский поэтический пир. Сегодня они бы прозвучали слишком напыщенно и театрально. Современная русская поэзия избегает громких слов и тем более таких ответственных обещаний. Поэзия наших дней по накалу явно уступает прозе. Отечественная поэзия как бы самоустранилась от выполнения своих извечных обязанностей Философа и Учителя. Процесс этот начался еще во второй половине семидесятых годов. Во всяком случае, так считают многие ведущие наши критики поэзии. Например, известный критик поэзии Ал. Михайлов склонен назвать этот процесс нормальным. Критик А. И. Павловский в соответствующем разделе двухтомной «Истории русской советской поэзии» говорит «о промежуточности» этапа. Критик С. Чупринин категоричен: «поколения не получилось, и нового Пушкина».


Владимир Высоцкий — феномен семидесятых годов, его творчество самобытно и многогранно. Он написал более 600 стихотворений и песен, сыграл более 20 ролей в спектаклях и более 20 ролей в кинокартинах и телефильмах. Но социальная и нравственная позиция Высоцкого нашла наиболее яркое выражение в "авторской песне" (термин самого В. Высоцкого). В своих стихах-песнях поэт откликался "на злобу дня" и обращался к историческому прошлому нашей родины; писал и пел о человеческих переживаниях и одушевлял природу; воскрешал такие вечные чувства и понятия, как любовь, дружба, честь, правда, добро, свобода. Поэт не отделял себя от своих героев, остро ощущал и как бы перекладывал на свои плечи сложную запутанность их судеб, боль и горечь переживаний.

Его песни — своего рода самопознание народной души. В песенном творчестве Владимира Высоцкого проявилось необычайное богатство реалистических, разговорно-бытовых и романтически-возвышенных, лирически-проникновенных образных и речевых средств и интонаций. Стилевое богатство и своеобразие творчества Высоцкого во многом определяется тематикой и жанровым диапазоном его произведений. Среди них выделяются группы-циклы о войне ("Мы вращаем землю"), о работе ("Черное золото"), о горах ("Вершина") и море ("Мы говорим не "штормы", а "шторма"), о любви ("Баллада о любви"), искусстве ("Мой Гамлет"), родине, времени, судьбе и т.д. В творчестве Высоцкого преобладают песни-монологи (от своего имени, от лица реальных и условных персонажей), хотя в них может присутствовать и разговорно-диалогическое начало, но в целом это "песни-роли". Для них характерно наличие автора (поэта и композитора), который одновременно и режиссер-постановщик, и актер-исполнитель своих произведений перед слушателем.

Язык песен Высоцкого может показаться слишком обычным, порой даже грубым, упрощенно-примитивным, но это впечатление обманчиво, как и представление об отсутствии у него поэтической культуры. Отличительной чертой песен Высоцкого всегда было погружение в народную речевую стихию, свободное владение ею. Конечно, подчас встречаются и элементы стилизации, особенно ощутимые в так называемых "дворовых песнях" или в воссоздании мелодики цыганского романса, но если говорить о зрелом творчестве, эстетический вкус и чутье никогда не подводили поэта. Для него характерно особое ощущение обстоятельств быта, деталей человеческого поведения и психологии, мыслей и чувств, жестов и поступков, а главное — предельная достоверность воссоздания живой разговорной речи

Оттенки живой разговорной интонации, определяющей'Ьсо-бенности высказываний, мы находим в обрывистой речи "Разведки боем" ("Кто со мной? С кем идти? Так, Борисов... Так, Леонов...") и мягкой раздумчивости "Горной лирической" ("А день, какой был день тогда? Ах да — среда!.."), в сатирическом звучании восклицаний и вопросов "Диалога у телевизора" ("Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики! Нет, я, ей-богу, закричу!.. А это кто в короткой маечке? Я, Вань, такую же хочу"), в экспрессивных обращениях программного стихотворения "Канатоходец":

Посмотрите! Вот он без страховки идет! Чуть правее наклон — упадет, пропадет! Чуть левее наклон — все равно не спасти!.. Но — замрите! Ему остается пройти Не больше четверти пути... Мне хочется отметить особенность Высоцкого видеть и осмысливать действительность поэтически масштабно, исторично и даже космически: Земля и небо, природные стихии, горы, море, время, вечность, мироздание — живут в его стихах. Нынешний день нерасторжим в них с историей, сиюминутное — с вечным. Природа и прежде всего сама Земля всегда предстает в стихах Высоцкого одушевленной. Вспомним, например, такие строки-олицетворения из "Песни о Земле": "...кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время...
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя...
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают...
Ведь Земля — это наша душа,

Сапогами не вытоптать душу". Таким же одухотворенным и человечным изображено в другом стихотворении горное эхо: "К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо, и брызнули камни, как слезы, из раненых скал...". А в стихах о море оживают водная и воздушная стихии. И потому — "упругие тугие мышцы ветра натягивали кожу парусов". Важное место в творчестве поэта занимает тема Родины-России, еец сегодняшнего дня и исторического прошлого. В "Балладе о времени" поэт вспоминает "о походах, боях и победах", о тайнах и легендах прошлого, воскрешая извечные нравственные идеалы: Чистоту, простоту мы у древних берем, Саги, сказки из прошлого тащим,

Потому что добро остается добром — В прошлом, будущем и настоящем! В стихотворениях военного цикла: "Мы вращаем Землю", "Он не вернулся из боя", "Братские могилы" и др. показана жестокая правда войны, горькая реальность. Поэт считал, что в народе должна остаться вечная память о погибших в боях за Родину. А в Вечном огне — видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата. Наверное, у каждого человека, знакомого с песенным творчеством Владимира Высоцкого, есть "свой" Высоцкий, есть песни, которые нравятся больше других. Нравятся потому, что чем-то роднее, ближе. Но о чем бы он ни писал — о войне, о шоферах, о шахтерах, о летчиках, об альпинистах, об ученых, — казалось, автор тесно связан с этой профессией, а на самом деле он был человеком с неистребимой жаждой познания.

Где бы он ни был, с кем бы ни общался — все впечатления от увиденного и услышанного находили отклик в его песнях. Высоцкий — это человек-легенда, борец за человеческое достоинство, провидец. Он не умел молчать, лгать, пресмыкаться. Владимир Высоцкий сгорел из-за нас, ради нас, за нас. Он считал необходимым прожить жизнь так, чтобы в память о ней людям захотелось зажечь свечу...

годы застоя поэт Василий Казанцев написал притчу, по-своему передающую суть положения в современной поэзии. Стихотворение не без сарказма названо им «Несчастливый поэт»:

Говорил иносказаниями.
Что ни строка — иносказание.
Это очень трудно —
Говорить иносказаниями.
Но этого никто не заметил...

Далее автор отмечает, что поэт попробовал говорить и напевным языком, и простым, но результат прежний: «Никто не заметил». Мне кажется, стоит расшифровать содержащуюся в этом стихотворении аллегорию буквально: упомянуты здесь и авангардисты, и бывшие «тихие», а также поэты так называемой «новой волны».
К середине 70-х годов стало ясно, что жанровые тенденции, принявшие национальное начало за основу, — явление
самостоятельное. В чем же его особенность и отличие? Это можно увидеть, обратившись к творчеству А. Жигулина:



 




Осень, опять начинается осень,
Листья плывут, чуть касаясь воды.
И за деревней на свежем покосе
Чисто и нежно желтеют скирды.

От этих стихов явно веет классической элегией, «светлой» грустью. На этом горизонте ярко зажглась «Звезда полей» Николая Рубцова. Рубцова называли «тихим», и на это были свои основания. Ведь он сам написал строки:

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...

Рубцову принадлежат и эти, не раз цитируемые критикой, строки:
Останьтесь, останьтесь небесные синие своды. Останься, как сказка, веселье воскресных ночей! Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы Старинной короной своих восходящих лучей!
Рубцов, по-моему, внедрил в современную поэзию некую программность, присущую лидерам художественного слова.
Не менее интересное явление в современной русской поэзии — Юрий Кузнецов. Он претендует на раскрытие заветное «Тайны словян»:

Что там шумит за небесной горой?
Это проснулся великий покой.
Что же нам делать?.. Великий покой
Я разгоняю, как тучу, рукой.

Образ проснувшегося богатыря, созданный Ю. Кузнецовым, постепенно уступил место глубокой нравственности лирического героя Олега Чухонцева, которая звучит в лучших стихах его сборника «Слуховое окно» и других:

...кто нищ, бездомен и гоним,
он, прах гребущий по дорогам,
как Иов, не оставлен богом,
но ревностно возлюблен им.

Для Чухонцева в современной поэзии открывается путь к нравственному и духовному совершенствованию.
О поэтах «новой волны» я бы сказал строками из стихотворения Андрея Вознесенского:

Моей жизни часть эмигрировала.
Здесь жила. Пустила корни.
С интересом сейчас игривым
рассматривает меня.

Вознесенский, по-моему, явился предтечей поэтов «новой волны» и, к сожалению для новых авангардистов, до нынешнего часа не превзойден ими ни по таланту, ни по мастерству.

Особенно хочется отметить явление в нашей поэзии Иосифа Бродского. Волею судьбы он оказался на самой вершине русской поэзии, став Нобелевским лауреатом. Когда-то, говорят, Бродский и Рубцов посещали одни литературные тусовки в Ленинграде. Но судьбы их сложились по-разному. Рубцов убежал от своих гонителей в вологодскую деревню, Бродский с рублем в кармане оказался за границей.

В поэзии Бродского я открыл для себя новые мотивы и пути развития русской современной поэзии. Это прежде всего философская созерцательность, отвергающая, а вернее, не обращающая внимания на всяческие «корни», «почвы» и т.д. Для Бродского важен дух Человека Вселенной. И это естественно для поэта. Такой путь в поэзии открывает, на мой взгляд, новые возможности. Например, с высоты Человека Вселенной не грех всуе упомянуть о любом «идоле» любого государства:

К правому делу Жуков десницы
Больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
Хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою...

Конечно, успехом творчества Иосифа Бродского не заканчивается разговор о современной русской поэзии. Пусть сегодня она находится не в самом лучшем своем состоянии. Но все же есть надежда, что вскоре явится некто и пригласит нас на очередной вселенский поэтический пир. Это несомненно так же, как по удачному сравнению, кажется, А. Вознесенского, в слове Россия слышится — поэзия.