Каждый раз перечитывая «Онегина», потихоньку составляешь для себя образ определенного героя, который появляется как отображение в зеркалах позади своих героев. Это образ автора. Кто же он такой - тот, кто срисовал для своих современников бессмертные образы  любви - романтической, но такой несчастной? Весь роман написан автором как рассказ близкому другу - а не всему миру: «Не мир хотевши завоевать в гордости своей пустой, поруку б я хотел отдать Тебя достойную, друг мой…» История, которую рассказывает автор - это лишь «собрание глав пестрых…», «полусмешных, полупечальных, простонародных, идеальных, небрежный плод моих фантазий, минут вдохновения быстротечных, завядших рано лет моих, опыта ума холодного и сердца записей горьких». Итак, не себя ли изображает Пушкин в образе автора?

Из первых страниц романа мы узнаем, что главный герой произведения, Онегин   близкий друг автора. Мы ощущаем их близость - оба, и герой, и автор из Петербурга, и автор отмечает, что ему «мешает север». Первая черта, которую рассказывает о себе автор, указывает на то, что, возможно, автор и Пушкин - один и тот же человек (Пушкина неоднократно высылали из Петербурга и он вынужден был жить в своих имениях, не выезжая). А вот автор и Онегин - похожи, но не очень. «Я и Онегин - не одно…», - напоминает Пушкин.

Рассказывая об Онегине и его обучении, автор раздумывает о том, почему же его герой именно такой, как и автор: «Мы все учились понемногу, кое-как и что-нибудь, и так воспитанием привести в удивление  нас можно легко хотя кого…», автор, безусловно, публично просвещается, он читает много книг - так же, как и его главные герои. Он одинаково чудесно знается любимые книжки Татьяны - сонник Мартына Задеки, о историях любви, которые рассказали Руссо и Шатобриан, и сухие научные издания из истории, философии, экономики - Ювенала, Вергилия, Гомера, Феокрита, Адама Смита, которые читает Евгений Онегин. Автор интересуется и альманахами, и журналами, и газетами, которые  читают провинциальные обыватели, и высокую поэзию. На страницах романа то здесь, то там слышны  имена Торквато Тассо, Байрона, Шиллера и Гете… Пушкин сравнивает Байрона… с Евгением, который бережет портрет своего кумира в своем кабинете.

Упоминая свою (Пушкина!) юность, автор упоминает свое юношеское чтение: «В тенистых садах Лицея я беззаботно расцветал, читал охотно Апулея, а Цицерона не читал,..». Вспомнит автор и свои первые попытки поэтического творчества: «Моя студенческая келья, Доселе чуждая веселья, Вдруг озарилась…» Вместе с Онегиным автор бывает в разных уголках Петербурга, Москвы, в помещичьих усадьбах. И мыслями он далеко - там, куда ему нельзя было поехать- притронуться к воспетым Торквато и Петраркой итальянским берегам, как «тайно-молчаливых гондол», взглянуть на Германию или гордый Альбион… У него какая-то невыразимая близость к своему герою: «Мы вдвоем с Онегиным хотели в далеких побывать краях…»

Автор, оказывается, является знатоком французских ресторанов, театра. Театром он, захватывается, как и его герой Онегин: «Там, там, в полумглах кулис Миновали и мои когда-то…», - упоминает он. Автор показывает себя незаурядным знатоком драматургии Фонвизина, Княжнина, Озерова, Катенина, Шаховского, актрис трагедии и балета: «О, где вы, где, мои богини?..». Он певец славы русской Терпсихоры, фанат Ипмин Дидло, прима-балерины  Истоминой.  Вместе с Онегиным автор - посетитель балов, в которые влюбляется до исступления:

    * За дни юношеского бушевания
    * От слова бал я неистовствовал:
    * Лучшее  место для признания,
    * Для втайне переданных писем…

И Автор - почитатель женской красоты, которую научился отличать от красоты ножек. «Ах, ножки, ножки! Где вы ныне?…» - вздыхает автор. Сопоставляя себя со своим героем, Онегиным, автор констатирует: «Он был хмур, как я - лихой; оба страсть мы знали, обеих жизнь угнетала нас…» Автор называет Онегина чудаком, тем не менее, прощает ему резкость в словах, шутки. Оказавшись в селе, в своем имении, Онегин тоскует. Автор же, наоборот, так как ему нравится сельское захолустье, где «лучше слышать  свою лиру, буйнее цветут творческие сны». И наибольшее удовлетворение автора - это поэтическое творчество:

 




    * Пишу, и сердце не скучает;
    * Перо в задумчивости не рисует
    * Край недописанных строк
    * Женских ножек и глав…

Автор понимает, что поэт должен выбрать между творчеством и любовью - и сам делает свой выбор в пользу творчества: «Провел любовь, встречаю музу, и прояснился темный ум, ищу, свободный слог мелодий, и ощущенье дум…» На протяжении всего романа автор переговаривается со своим читателем, обращается за его мнением, делится своими сомнениями. «Уже думал я о форме плана и как героя назову…» - таким образом, Пушкин создает атмосферу непринужденного разговора, дружеского доверия, сотрудничества автора с читателем, будто из продолжительных бесед самого с собой рождаются строки великого романа. Пушкин даже завершает роман, будто заканчивает беседу, которую вел с читателем на прогулке в старом саду. «…Довольно мы путем одним бродили в мире…» Автор прощается с читателем, со своими героями, с воодушевлением: «Забыл я с вами мир бушующий, и к милым сердцу говорил, и с первыми слушателями своего творения, которые еще не с нами».

Автор бросает  последний взгляд на своего героя и роман: «…еще не ясно просветивши даль, я сквозь магический свой хрусталь». Автор должен расстаться со своими героями, которых нежно любит, к которым прикипел сердцем, которых оживил силой своей любви:

    * «Блажен, кто праздник жизни рано
    * Оставил, не допив до дна
    * Бокала полного вина,
    * Кто не дочел ее романа
    * И вдруг умел расстаться с ним,
    * Как я с Онегиным моим»
    * Является ли автор самим Пушкиным?