Объясняя «Историю одного города», Салтыков-Щедрин утверждал, что это книга о современности. В ней он ви­дел свое место и никогда не считал, что созданные им про­изведения будут читать его далекие потомки. Однако об­наруживается достаточное количество причин, благодаря которым его книга остается предметом и поводом для объяснения событий современной действительности.

Одной из таковых причин несомненно является прием литературного пародирования, который активно исполь­зует автор. Особенно это заметно в его «Обращении к чи­тателю», которое написано от лица последнего архивари­уса-летописца, а также в главах «О корени происхожде­ния глуповцев» и в «Описи градоначальников».

Пародия — особый литературный жанр, и Щедрин вы­казывает себя в нем истинным художником. То, что он делает, - он делает тонко, умно, изящно и смешно.

«Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыс­кать по земли, ни подобно Соловьеву, сизым орлом ши­рять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыс­лью по древу, но хочу ущекотать прелюбезных мне глу­повцев, показав миру их славные дела и преподобный тот корень, от которого знаменитое сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыло». Так начинается глу- повская летопись. Величественный текст «Слова...» писа­тель организует совершенно по-другому, поменяв ритми­ческий и смысловой рисунок. Салтыков-Щедрин, исполь­зуя современные ему канцеляризмы (в чем, несомненно, сказалось то, что он исправлял в Вятке должность пра­вителя губернской канцелярии), вводит в текст имена ис­ториков Костомарова и Соловьева, не забыв при этом и своего приятеля — литературоведа Пыпина. Таким обра­зом, пародируемый текст придает всей глуповской лето­писи некое достоверное псевдоисторическое звучание, од­новременно указывая на современную, почти фельетонную трактовку истории.
А для того чтобы окончательно «ущекотать» читате­ля, чуть ниже Щедрин создает густой и сложный пассаж по мотивам «Повести временных лет». Вспомним щедрин­ских головотяпов, которые «обо все головами тяпают», гу- щеедов, долбежников, рукосуев, куралесов и сопоставим с полянами, «живущими сами по себе», с радимичами, ду­лебами, древлянами, «живущими по-скотски», звериным обычаем, и кривичами.


 



Историческая серьезность и драматизм решения о при­зыве князей: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходится княжить и владеть нами», — ста­новится у Щедрина исторической несерьезностью. Ибо мир глуповцев — это мир перевернутый, зазеркальный. И ис­тория их зазеркальная, и законы ее зазеркальные, дей­ствуют по методу «от противного». Князья не идут вла­деть глуповцами. А тот, кто наконец соглашается, ставит над ними своего же глуповского «вора-новатора». ' И строится «преестественно украшенный» город Глу- пов на болоте, в унылом до слез пейзаже. «О, светло свет­лая и прекрасно украшенная земля Русская!» — возвышен­но восклицает романтический автор «Слова о погибели земли Русской».

История города Глупова — это противоистория. Она сме­шанная, гротескная и пародийная оппозиция действитель­ной жизни, опосредованно, через летописи высмеивающая саму историю. И здесь чувство меры не изменяет автору никогда. Ведь пародия, как литературный прием, позво­ляет, исказив и перевернув реальность, увидеть ее смеш­ные и юмористические стороны. Но никогда Щедрин не забывает, что предметом его пародий является серьезное.

Щедрин предсказывает эзоповским языком неизбежную гибель самодержавия. Щедрин критикует утопический со­циализм. В голове мечтателя-утописта Ионы Козыря был «...какой-то рай, в котором живут добродетельные люди...» Жизнь учила, что необходима борьба и организация сил. Пробуждение стыда было ступенью к дальнейшей борьбе. «Груди захлестывало кровью, дыхание замирало, лица су­дорожно искривляло гневом при воспоминании о бесслав- ном идиоте, который, с топором в руке, пришел неведомо отколь и с неисповедимою наглостью изрек смертный при­говор прошедшему, настоящему и будущему».

В сатирическом романе Щедрину удалось добиться точ­ных типических обобщений. Роман построен на осмысле­нии конкретных реальных фактов.

Роман написан за полвека до 1917 года. В романе мож­но увидеть некоторые прогнозы, относящиеся к жизни на­шей страны после 1917 года. Губернатор-тиран отменил все праздники, оставив только два. Один отмечался вес­ной, другой — осенью. И действительно, в стране отмеча­лись 1 мая и 7 ноября.

Неудивительно, что в наше время сама «История од­ного города» становится объектом пародирования, как ли­тературного, так и кинематографического. В кино Влади­мир Овчаров снял длинную и достаточно унылую ленту «Оно». В современной литературе В. Пьецух осуществля­ет стилевой эксперимент под названием «История одного города в новейшие времена», пытаясь проявить идеи гра- доправительства в советское время. Однако эти попытки перевести Щедрина на другой язык закончились ничем и были благополучно забыты, что свидетельствует о том, что уникальная смысловая и стилевая ткань «Истории...» может быть перепародирована сатирическим талантом если не большим, то равным таланту Салтыкова-Щедрина.