Могущественную силу таланта имел выдающийся украинский драматург и театральный деятель Иван Карпович Тобилевич, широко известный под псевдонимом Карпенко-Карый. “Он был одним из отцов современного украинского театра, выдающимся артистом и при том драматургом, которому равного не имеет наша литература”, - писал о нем И. Франко. Неспешной, но твердой походкой, преодолевая многочисленные препятствия, шел Карпенко-Карый к художественным вершинам. Содержанием его жизни была театральная, литературная и общественно-политическая деятельность. Хочется отметить деятельность Карпенко-Карого-Драматурга.  На театр Карпенко-Карый смотрел как на чрезвычайно ценную школу народного воспитания, а свою деятельность в театре считал важной общественной службой. Он понимал, что через служение искусству выступает защитником прав человека, защитником интересов угнетенного народа.  

Существующие театральные традиции того времени уже не удовлетворяли вдумчивого зрителя и не соответствовали задачам театра как культурного и общественного явления. До этого времени украинская драматургия часто сводилась к отображению сельского быта и обычаев, “мужицкого” языка и подчеркнутой “простоты” во всем.  Карпенко-Карый, будучи поборником реализма в театральном искусстве, переживал, что в театре еще не появились пьесы, которые бы изобразили действительность с ее недостатками. Театр требовал нового репертуара. Карпенко-Карый ломает устаревшие традиции этнично-бытового театра. Он старается понять причины “голода, убожества, тьмы”, решить сложные вопросы общественной, социальной и экономичной жизни.

С упорством Карпенко-Карый начал бороться за реализм в украинской драматургии, за то, чтобы пьесы стали отражением жизни, чтобы театр звал народ на борьбу с угнетателями. В своем творчестве он вскрыл самые существенные социальные явления, которые происходили в пореформенном украинском сели, беспощадно высмеивал произвол мироедов и продажность местной администрации. Украинское село в сером, будничном одеянии, хищническая погоня разных мироедов за обогащением, за деньгами, землей, безоглядная эксплуатация человеческого труда, темное царство насилия, эксплуатации, самолюбие - вот любимые темы драмы и комедии И. Карпенко-Карого. Драматург создал галерею образов сельских эксплуататоров, которые цель своей жизни видят в том, чтобы, как говорит Терентий Пузырь из комедии “Хозяин”, “идти за барышом вслепую, штурмом, крушить налево и направо, плевать на все и желать знать людской молвы”.

В царстве наживы “все рвут, где только можно сорвать”, торгуют человеческим достоинством, честью, любовью. “Лишь бы барыш, то все можно”. Он создал ряд бессмертных комедий, которые “сатирой страшной” клеймили эксплуататоров, мошенников, деморализованных чиновников. Новаторство Карпенка-Карого заключается в том, что он, в отличие от своих предшественников и современников, поставил на первый план общественно-психологическую характеристику основных персонажей и с большой правдой вскрыл идейный замысел своих произведений. Он никогда не строил сюжеты своих пьес на одиночных фактах, которые не имели социальной ценности.

Пьесы Карпенко-Карого высмеивают те пережитки мелкособственнической психологии, которые  мешают идти вперед. Ивана Карпенко-Карого по праву называют творцом социальной драмы. Первой пьесой, которая вышла из-под пера Карпенко-Карого после того, как он избавился от «гласного надзора», была комедия «Деньги», написанная в 1889 году. Прошло почти три десятилетия, как в России отменили крепостничество, и в жизни села произошли существенные изменения.


 



Помещики, которые потеряли безграничную власть над крестьянами, тяжело приспосабливались к новым условиям, так как не привыкли думать и работать. Их имения часто приходили в упадок и перекупались людьми с деньгами, которые приобретали все большую силу. Само слово «деньги» чаще всего звучит в пьесе. «Деньги - всему голова», - эти слова главного персонажа комедии «Сто тысяч» Мошны были лозунгом времени. Герасим Мошна - центральный персонаж комедии. Это сельский богатей широкой руки. Основа его богатства - земля. Имея «кусочек кругленький» в двести десятин, Мошна этим не удовлетворяется, он стремится к большему. У него большая, даже нежная любовь к земле, и это любовь владельца, черствого и усердного. «Ох, земелька, святая земелька, Божья ты доченька!» - в порыве провозглашает Мошна.


Но, здесь же раскрывается и причина этой растроганности хищника: «Как радостно тебя загребать вместе, в одни руки. Приобретал бы тебя без счета…». Собственнические стремления Мошны доходят далеко: «Всю землю вокруг скуплю. Идешь день - чья земля? Калитчина; едешь два - чья земля? Калитчина; едешь три - чья земля? Калитчина… Дыхание спирает…». Жадность обогащения стала единственной всепоглощающей страстью мироеда. Она пленила все его помыслы, он даже во сне грезит: «Кругом, кругом все мое». Все поступки ненасытного «стяжателя» обусловлены этой всепоглощающей страстью. Мошна сам никогда не доспит и не погуляет, но и своим родным и наймитам не даст потерять время, так как работа - это деньги, богатство.

Ему все кажется, что наймиты мало делают и много едят: «Настанет день, то работы не видишь, а только слышишь, как губами плямают». Увидев, что наймит взял горбушку хлеба, идя в воскресенье на работу, Мошна упрекает его: «И тебе не грех? Воскресенье праздник, а ты ни свет, ни звезда уже и жрешь! Не пропадешь, как до обеда попостишься хоть раз в неделю. Отнеси хлеб назад». Родственные чувства у Герасима Мошны притуплены собственническими интересами.

В бракосочетании сына он ищет лишь наживы: «Мне надо невестку с приданым, с деньгами». А отдав дочь замуж, Герасим отказался уплатить зятю обещанное приданое - пять тысяч карбованцев. И хотя во время стычки, которая возникла в связи с этим, ему намяли бока и выбили два зуба, Герасим все же считает, что он выиграл, так как «пять тысяч карбованцев остались - не дал-таки зятю». Все свои расчеты относительно обогащения Мошна строит на реальной основе. Стремление Бонавентуры-Копача найти сокровище его не увлекает. Сам Боновентура вынужден констатировать трезвую предприимчивость таких, как Мошна, «хозяйственных мужиков», которые постепенно прибирают к своим рукам имения родовитых дворян.

Погоня за наживой порождает вражду между «хозяйственными мужиками». Мошна завидует Желудю, Пузырю и прилагает все усилия, чтобы взять верх над ними. Он решает, что Желудь «не иначе, как нечистым путем» достиг своего богатства. Поэтому и решил он приобрести фальшивых сто тысяч. При этом он даже опытного мошенника попробовал обмануть: заплатил ему, вместо пяти, только три тысячи карбованцев. И, ослепленный жадностью богатства, Мошна сам оказался в дураках: вместо фальшивых денег мошенник дал ему мешок с чистой бумагой. Это доводит Мошну до отчаяния, он бросается вешаться, а когда его спасают, он заявляет: «Зачем вы меня сняли с веревки? Лучше смерть, чем такая потеря!».

Итак, в комедии «Сто тысяч» драматург, будто смеясь, а тем не менее серьезно предупреждает об опасности грязных денег, которые калечат души, разрушают извечные представления о добре и зле, искажают моральные основы, от которых зависит здоровье нации.