Щедрый талант мастера гоголевско-щедринского типа И. Карпенко-Карый еще в большей мере проявляет в следующих своих комедиях «Сто тысяч» (1890) и «Хозяин» (1900). Кое-кто из исследователей обе эти комедии вместе с комедией «Умный и дурак» небезосновательно считает трилогией. Так как и в самом деле, жадность хитрого и ловкого мужика, который в новых общественных условиях вышел на историческую арену, является определяющей и для главных героев комедии «Сто тысяч» Герасима Мошны и комедии «Хозяин» Терентия Пузыря.

Пьесы «Сто тысяч» и «Хозяин» - лучшие сатирические комедии в украинской  дооктябрьской драматургии, которые вошли в украинскую литературную классику и представляют золотой фонд классического репертуара в украинском советскому театре.

И «Умный и дурак» и «Сто тысяч» и «Хозяин» - сатирические комедии, хотя комедийность их глубоко спрятана за действием, больше присущим драме. Главные персонажи в этих пьесах - не комедийные, а характерные, как принято определять тип героя в театре. Здесь появляется параллель с творческой практикой А. Чехова, который давал жанровые определение комедии таким своим пьесам, которые ничем не напоминали комедию в традиционном понимании этого жанра.

Не менее важной была социальная линия и в пьесах, определенных автором как драмы, и в которых Я. Мамонтов небезосновательно усматривал типичные признаки мелодрамы. Правда, позднее исследователи признавали мелодраму третьесортной драматургией, и такая сомнительная репутация этого жанра сохраняется  и до сегодня, но уже не раз звучали призывы в защиту права гражданства мелодрамы, особенно пронизанной глубокой социальностью. Именно такими были все драмы И. Карпенко-Карого, сконструированные по мелодраматической модели. Уже, в первой из них - «Кто виноват?» (1884) поднимался не случайный вопрос, а такой, который вызвал ассоциацию с крылатым выражением, которое шло от названия одноименного произведения А. Герцена. Драма любовного треугольника - Игната, Софии и Варки - кроется в тогдашних общественных взаимоотношениях. Старый сюжет, заимствованный из энтографично-бытовой пьесы Стеценко «Судьба» (1863), освобожденный от этнографического аксессуара и разработанный в ином плане психологических мотиваций, зажил другой жизнью.

Текст пьесы увидел мир в 1886 г., но для издания была запрещена, так как цензуре показалось неморальным выражение конфликта убийством. Тем временем драматург не раз кардинально перерабатывал пьесу, которая и не раз была запрещена, но все же таки была разрешена под случайным цензорским названием «Бесталанная».



 




Драму «Наймичка» тоже относят и к жанру мелодрамы, и к романтической системе украинского театра, но никто из современников, которые вытирали слезы от непревзойденной, гениальной игры М. Заньковецкой в главной роли несчастной, обездоленной «родным» украинским мироедом простой украинской девушки - сироты Харитины, не был равнодушным к произведению, не сомневался в правдивости изображенной там жизни. На спектаклях этой «мелодрамы» плакал не только простой, демократический зритель, которому была близкой судьба бесталанной наймички, а и сановный - обеих столиц, который не мог не прийти на спектакль, идя «на Заньковецкую» под время известных гастролей труппы М. Кропивницкого в Петербурге и Москве в 1886-1888 гг.

Плакал Лев Толстой, благосклонно настроенный к украинской культуре, но заплакал и петербургский критик О. Суворин, который издевался над украинским языком и отказывал украинскому театру в будущем. И не помешали здесь формальные особенности пьесы, которые лежали еще в площади этнографично-бытового театра.

Углубленный в проблемы настоящего, присматриваясь к новым тенденциям в жизни, И. Карпенко-Карый не обошел в своем творчестве такого вопроса, как организация хлеборобных союзов, которые появились в 90-х годах ХIХ ст. по инициативе бывшего участника елисаветградского подпольного кружка М. Левицкого, «артельного отца». Отдельную группу в драматургическом заделе И. Карпенко-Карого составляют исторические пьесы. Писал он их, обеспокоенный отсутствием исторической тематики на украинской  сцене, которую он считал одним из двигателей в будителей усыпленного царизмом национального сознания народа.

 Поэтому после реалистичной драмы «Бурлака» он, прежде всего, взялся за разработку романтического сюжета широко популярной в народе исторической баллады о Бондаревне - простой украинской девушке-красавице, которая понравилась польскому графу Николаю Потоцкому, который был каневским старостой, а потому и известный в фольклоре художественной литературы как «господин Каневский» - жестокий авантюрист, безнаказанный преступник, который издевался над украинскими крестьянами, хотя и притворялся иногда казакофилом.

Подобно исторической драме Н. Костомарова «Савва Чалый» И. Карпенко-Карый в драме «Бондаревна» (1884) тоже перенес действия, изображенные в балладе, с ХVIII ст. в ХVII, итак, фактически в героическую эпоху освободительной войны украинского народа против шляхетской Польши под руководством Б. Хмельницкого. Но воспроизвести героизм этой эпохи драматургу не удалось, как не удалось вообще индивидуализировать и типизировать образы произведения, начиная с главной героини Татьяны Бондаревны, которая в народной балладе возникает больше мужественной, умной, искренней и непосредственной в противоборстве с жестоким и эгоистичным Потоцким. В пьесе не было того историчного фона, который бы отражал движение героической эпохи, а потому драматург не смог выйти за рамки романтическо-бытовой драмы, лишенной глубоких исторических обобщений.

Несмотря на это и на ряд других художественных недостатков, «Бондаревна» неизменно держалась в репертуаре театра корифеев. Драматург постоянно совершенствовал ее текст, но все же таки пьеса не заняла уважаемого места среди самых совершенных в идейно-художественному отношении его пьес.