Драматургическое творчество Григория Квитки-Основьяненко является интересным и заметным явлением в украинской литературе. Его пьесы «Сватовство на Гончаровке» и «Шельменко-денщик» до сих пор вызывают интерес и привлекают внимание читателей, театральных деятелей, кинематографов. Привлекательность названных пьес заключается в первую очередь в яркости юмористического изображения жизненных явлений и человеческих типов. Эти драматичные произведения определяются литературоведами, как социально-бытовые.  Острое виденье писателем социальных процессов и глубокое знание, и искусное воссоздание народного быта действительно позволяют характеризовать пьесы таким образом. Общими для них распространены в литературе того времени образы плута и хитрюги-москаля, которые одинаково ловко морочат головы как своим землякам-хлебопашцам, так и обрусившим «новомодным» госпожам, которые играют в светских людей. Это предоставляет произведениям легкую водевильную расцветку, наполняет веселыми сценами, построенными на простеньких интригах.

Сюжеты несложные и традиционные, построенные на любовной коллизии, которая развивается в декорациях украинского села с его плетнями, завалинами, садиками, тыквами (предназначенными, кроме кулинарного потребления, для выяснения отношений между женихами и их избранницами) и тому подобное. Но, по-видимому, наибольшую прелесть пьесам предоставляют словесные баталии персонажей, а также красноречивые реплики «в сторону», которые веселят нас и как можно лучше раскрывают характеры героев. Объектом авторской иронии в «Сватовстве на Гончаровке» давний, как мир, способ налаживать материальные семейные дела через удачное бракосочетание дочери или сына. Для прозрачности, комичности изображения писатель доказывает бессмыслицу ситуации: Ульяну не просто принуждают выйти замуж за богатого нелюбимого, ее должны выдать за безнадежного, известного в окружающих селах дурачка, которого дразнят даже малые дети.



 






Это могло бы выглядеть вовсе не смешно, так как умственный изъян Стецко — несчастье для парня, но он так простодушно не осознает его и так охотно и смешно паясничает, балясничает, «производит коньки», что с неизменным успехом вызывает непроизвольный незлобный смех — как у других персонажей, так и у читателя. В конечном итоге, автор добродушно посмеивается и с Прокопапьяночки, что так и норовит, бедняга, выскользнуть от своей громовой жены в трактир, и со старого Кандзюбы, который смягчает «диагноз» Стецко тем, что «не совсем бы то и глупый», только «не все дома», и более того — «это совсем рубаха-парень». Да и образ москаля Скорика, который сплетает на чужбинный манер такое, что едва кучи держится, и образ его помощника Тимофея с его удобным ко всему «так-таки, так!», — тоже обозначены тонкой авторской иронией. Выполняется закон водевили: герои с песнями, слезами и смешками, приближаются к счастливой, хотя и не очень убедительной развязке. Одно в ней невесело: свободная девушка Ульяна ради любви к Алексею-крепостному, выйдя замуж, сама попадает в неволю. И когда Стецко с раздражающим запалом выкрикивает свое «крепостная, крепостная!», то поневоле вспомнишь: что у умного в голове, то у дурака на языке. Но счастливый финал не усложняют колебания. Влюбленные молодые вместе, любовь победила, а там — как Бог даст!

В пьесе «Шельменко-денщик» немного другие мотивы у персонажей при очень похожем простеньком сюжете: Присеньку не хотят выдать замуж за малоимущего капитана Скворцова, потому что на примете более богатый Лопуцковский. Влюбленные в конечном итоге добиваются своего, не без поддержки ловкого капитанского денщика Шельменко, который в искусстве врать превосходит всех персонажей произведения, вместе взятых. Предфинальный прием простой и тоже типично водевильный: старый Скворец не видит очевидные вещи и благословляет на брак замаскированную под молодого офицера собственную дочь, считая ее, по вине Шельменко, дочкой своего заклятого врага. Все действующие лица пьесы имеют «Говорящие фамилии», все очень умело типизируют — настолько, что напоминают подвижных кукол с персональными амплуа и навязчивыми идеями: Аграфена Семеновна (в своем «малорусском» прошлом — Горпина) чопорно бредит по Петербургу, ее дочка Евжени — замужеством и светской веселой жизнью, Лопуцковский — вояжем в Воронеж, господа Скворец и Опецковский — английской и «гишпанской» политикой, в которой ничего не понимают, но которую с легкостью невежд «решают» на свой провинциальный лад. В конечном итоге, в финале произведения присутствует еще один филологический курьез: Скворца примиряет с зятем фамилия — Скворцов, так как одного предка Скворца потомки, хоть один из них — «московский скворец». Легкость интриг, музыкальность действа, остроумие ситуаций и реплик, мастерство создания характеров и типизации, блеск диалогов и меткость авторской иронии и сатиры— все это позволяет с удовлетворением воспринимать пьесы Квитки-Основьяненко и обеспечивает им надлежащее место в классической украинской драматургии.