Народность языка поэмы ярко и многообразно проявляется и в синтаксисе.
В основе его лежат особенности синтаксиса живой разговорной речи, отличающейся более частым употреблением настоящего времени, преимущественным употреблением прямой речи, обогащающейся путем сравнений, повторов, нагнетаний, перечислений и пр. Часты синтаксические конструкции, свойстнице похаживал, как зверь в лесу покрикивал,,.»; «как вихорь налетал — рвал бороды начальничек, как лютый зверь наскакивал — ломал персты злаченые». Наибольшей оригинальности достигает Некрасов в сравнениях, выраженных средствами обиходной крестьянской речи. В них мы не найдем ничего вычурного, нереального, натянутого или нарочито стилизованного. Поэт полностью переключается в мир представлений и ассоциаций крестьянства. Редко Некрасов допускает сравнения, не свойственные крестьянской речи.

Подобно пейзажным зарисовкам, оригинальные сравнения Некрасова обычно связаны с крестьянским трудом, с крестьянскими социально-бытовыми представлениями, взяты из земледельческого быта.

В своих сравнениях, почерпнутых из обиходной крестьянской речи, Некрасов сумел замечательно тонко уловить и передать и лирическую печаль, и ироническую усмешку, и меткое, ядреное, подчас даже несколько грубоватое словцо, сумел выразить и классовое презрение к барам и.чиновникам, и нарастающий гневный протест крестьянства, и животворящую бодрую силу и Оптимизм трудового народа.

...Да правды из мошенника
И топором не вырубишь,
Что тени из стены.
Четыре года тихие,
Как близнецы похожие,
Пошли потом...
Ласкала слух та песенка,
Негромкая и нежная,
Как ветер летним вечером.
Весной, что внуки малые,
С румяным солнцем-дедушкой
Играют облака.
Одна та песня, складная
Широко, вольно катится,
Как рожь под ветром стелется,
По сердцу, по крестьянскому.



 





Идет огнем-тоской.

Весь гнев с души, красавец мой.
Согнал улыбкой ангельской,
Как солнышко весеннее
Сгоняет снег с полей...
Ему невольно думалось:
«Без барщины... без подати.,.
Без палки... правда ль, господи!»
И улыбнулся Влас.
Так солнце с неба знойного
В лесную глушь дремучую
Забросит луч — и чудо там:
Роса горит алмазами,
Позолотился мох.

Не дождь, там чудо божие; Там с золотыми нитками Развешаны мотки.
Одна тюрьма спасенная, Недавно побеленная, Как белая коровушка На выгоне стоит.
Что касается параллелизмов разного рода, столь типичных для фольклора, то они в «Кому на Руси жить хорошо» встречаются также часто. Мы уже указывали выше на параллелизмы в форме отрицательных сравнений. Иногда параллелизмы развертываются в обширные поэтические картины. Смерть Демушки, оставленного ушедшей на полевые работы Матреной Тимофеевной и заеденного свиньями, дана как параллель к картинам
сгоревшего соловьиного гнезда.

В этих развернутых сравнениях аналогии между гибелью птенцов, оставленных матерью, и судьбой матери-крестьянки и ее сына имеют синодический смысл. В подавляющем большинстве в сравнениях Некрасова сопоставляются предметы материальные с материальными, одушевленные с неодушевленными. Значительно меньше в поэме примеров, где материальное сравнивается с абстрактным; редким исключением являются сравнения, обе части которого представляют абстрактные понятия. Это предоцределяется прежде всего органической связью поэта с конкретной действительностью, его крестьянским демократизмом, выраженным в содержании поэмы и обусловившим своеобразие поэтического языка. Теми лее принципами, что и в сравнениях, руководствуется Некрасов и при использовании эпитетов. Эпитеты в поэме являются не столько приемом украшения поэтической речи, сколько средством реалистической конкретизации идеи, выражают отношение автора к героям разных социальных категорий.
Реализм поэмы, стремление к точности, определенности и конкретности обусловливают введение значительного количества логических эпитетов, вернее — описательных определений, например: галчата малые, крестьяне хворые; деревни бедные, кукушка старая, лошадь жирная, попова белая.

Их нельзя назвать эпитетами в настоящем смысле этого слова. Это определения, уточняющие прямые качества предмета или явления. Они многочисленны в поэме, но обычны и не отличаются оригинальностью и образностью, ибо указывают на первичные, а не на вторичные признаки предмета или явления (что отличает эпитеты). Художественная эффективность их достигается иными средствами: особой синтаксической конструкцией — помещением эпитета после определяемого слова: «тут случай неожиданный нарушил речь господскую»; «стоял дворовый преданный» и др. Помещение эпитетов после определяемого слова (да еще в конце стиха, как это нередко бывает у Некрасова) придает им особенную ощутимость, причем функция их в таких случаях в большей степени ритмическая, нежели семантическая.