Не удалось Коцюбинскому полностью завершить это произведение, работал он над ним на протяжении почти десяти лет, причем первая часть как рассказ была опубликована еще в 1904 г., вторая — после определенного перерыва, а затем интенсивного труда была завершена в 1910 г. и тогда же напечатана. Вернулся писатель к ранее начатой теме под воздействием перерастания крестьянских выступлений в революционное движение и его подавление. Объясняя Евгению Чикаленкову импульсы, которые повлекли работу над продолжением ранее опубликованного произведения, Коцюбинский отмечал: «Хочется изобразить село во времена революции и аграрных движений. Есть мысль написать и третью часть — «успокоение» и одичание села в последнее время». Но третью часть повести ему не суждено было создать.

Пытаясь всесторонне осветить «сельские настроения» в сложную, противоречивую эпоху, Коцюбинский использует не только собственные впечатления от крестьянских выступлений и их оценки в кругу черниговских знакомых, но и другие, в частности документальные, источники. Писателю пригодились статистические данные, которые он ежегодно обобщал как служащий губернского земства. Он сделал немало выписок из материалов, опубликованных в экономических сборниках. Коцюбинский изучал также судебные обвинительные акты в делах разгрома помещичьих имений и экономий на Черниговщине. Он прорабатывал материалы следствия о самосуде над пятнадцатью крестьянами в селе Выхвостов Городнянского уезда Черниговской губернии.

Так ему удалось написать глубоко новаторскую повесть из жизни села. Эта тема была традиционной для украинской прозы, ее прорабатывали Иван Нечуй-Левицкий, Панас Мирный, Александр Кониский, Борис Гринченко, Иван Франко. Коцюбинский углубил принципы реалистичного изображения села, прибегнув к использованию импрессионистических приемов и в описаниях, и в организации сугубо драматических приемов (внутренние монологи, диалоги, полилоги), которые несут важную идейную нагрузку.

Образ, вынесенный писателем в название повести, является глубоко символическим: в переводе с латыни это название означает марево, мираж, обманчивое виденье. Конечно, такое название свидетельствовало ориентацию Коцюбинского в первую очередь на просвещенного читателя, который мог бы через художественное обобщение, переданное названием, более выразительно осмыслить суть изображенных в произведении общественных процессов. А идет речь в повести не об одном «мираже», отраженном в настроениях представителей разных социальных групп села, — от безземельных служащих, работников, бедняков до владельцев своих нив и даже сельских богатеев.

Взбудораженное революционными событиями село — главный образ повести. Писатель выделяет из общей массы «вечных служащих» Андрея и Маланку Волов с их дочерью Гафийкой и барского пастуха и смотрителя скота Фомы Гудзя. На первом плане в произведении также крестьянин-демократ Прокопий Кандзюба, его дядя, мелкий владелец Панас Кандзюба и недавний выходец, из села, теперь же сюда высланный из Одессы рабочий Марко Гуща. Им противостоят сельские богатеи Лукьян Подпара, его тесть Гавриил, староста Максим Мандрика.

Сначала произведение писалось как рассказ, и хоть к нему была добавлена вторая часть, обе производят впечатление полностью завершенных, выразительно очерченных и самостоятельных.



 





В первой раскрываются житейские судьбы, мечты и надежды членов семьи Волов. История семьи и барского пастуха Фомы Гудзя символизирует судьбу миллионов обезземеленных украинских крестьян. С исключительной силой художественного обобщения здесь показывается нищее, бесправное существование этого слоя села. «Чистая гибель» наступила беднякам: у одних «земли отроду не было», а что-либо заработать тоже негде, потому что «вкруг бедность». Не лучше и тем, кто имеет свой «лоскуток»: «Вертится наедине на своем ломте, а сам ходит черный, как земля… а ест не лучше того, что ничего не имеет…» Спасаясь от голодной смерти, тысячи крестьян оставляют родные жилища и бредут с сумками за плечами на заработки.

Никогда не имела Маланка и лоскутка своей земли, однако земля постоянно живет в ее сердце, любовь к земле определяет сущность ее характера. Извечная служанка, она, уже будучи старой девушкой, часто плакала по закоулкам, потому что работала на чужих, теряла силу, но никто «из хозяйских сыновей» не звал ее на землю. Плакала, потому что «любила землю, огород, поле, а должна была варить есть целому табуну прожорливой дворни». Впоследствии отдалась за такого же служащего, как и сама, но надежда о счастье работать на своей земле никогда не оставляли женщину.

Желание иметь собственную ниву было таким могучим, что Маланка стремится выдать силой дочь за хозяина, чтобы почувствовать себя хозяйкой, если «не на своем — так на дочери». Женщина в воображении видит картины радостного труда на своей земле, и от тех мечтаний она аж молодела на глазах. По важности социального содержания, по силе пристрасти, глубине переживаний, богатству настроений, которые неоднократно переходят от надежды к отчаянию, от веры до разочарований, от розовых мечтаний до тяжелых предчувствий, образ Маланки выгодно отличается от аналогичных образов крестьянок, созданных нашими писателями.

Образ Маланки окутан искренним лирическим чувством. Каждая бытовая деталь, мельчайшая, незначительная, предназначена для раскрытия образа труженицы. Увидев землемеров на барском поле, она радует себя надеждами, что получит собственную ниву. Готовясь до следующей весны, Маланка за свой наемничий труд просила платить не деньгами, а зерном. Когда выбирала зернышки из яблока, сушила их на окне, то видела мысленно саженцы.

При всей честности срывала тайком на чужом огороде маковку или огурец-желтяк, чтобы иметь «семена на развод». Бывая в лесу, приценивалась к срубленному дереву, надеясь построить свой дом.

Собственно, именно для подчеркивания своеобразия характера женщины автор в начале произведения отметил, что «в Маланке обычные гости — думы». Отсюда и трагизм судьбы служанки, когда поняла, что ее самым заветным надеждам не осуществиться, что ее мечты развеялись, как туман.