В 1865 г. самобытный русский писатель Н. С. Лесков создал удивительнейшее произведение литературы, поражающее в первую очередь своим содержанием, незаурядными героями и их трагичными судьбами. «Леди Макбет Мценского уезда» потрясла меня до глубины души.

Одной из особенностей повести является отсутствие в ней прямо обращенного к читателю вопроса о нравственности героев. Это удивляет нас, ведь чувства, переживания героев являются привычными явлениями в классических произведениях, где герой в силу обстоятельств оказывается перед кажущейся необходимостью лишить жизни другого человека. Владимир Ленский, герой романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин», испытывал редкие переживания и тревоги перед дуэлью. Мечется душа Родиона Раскольникова из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» как перед убийством старой процентщицы, так и после него. Размышлениям, тревогам героя, внутренним оценкам Ф. М. Достоевский отводит немалое количество глав. Ничего подобного в повести Н. С. Лескова нет.

Повесть «Леди Макбет Мценского уезда» — детальное описание уголовных преступлений, насыщенное драматизмом и не несущее в себе прямых авторских оценок. Лесков выбирает для рассказа о страшных событиях жанр очерка, который предполагает именно описание, спокойное повествование. Автор — всего лишь наблюдатель, а задуматься над чудовищными картинами, нарисованными им, сделать какие-то выводы обязан сам читатель.

Каковы же герои повести? Почему совершаемые ими преступления, обязывающие мыслить, анализировать, понять весь ужас и греховность произошедшего с ними, раскаяться, понести наказание, получить прощение даже не осознаются ими как преступления? Кто они, эти люди?
«Катерина Львовна не родилась красавицей, но была по наружности женщина очень приятная». Живущая «при всем довольстве и добре» в свекровом доме, не обласканная мужем, не любящая его, не имеющая детей, Катерина Львовна откровенно скучает. «Скука непомерная в запертом купеческом терему...не раз наводила на молодую купчиху тоску, доходящую до одури», «в гости она езжала мало». Ничем не занятая, предоставленная самой себе: «нигде по дому ни звука живого, ни голоса человеческого», Катерина Львовна целыми днями «слоняет слоны из комнаты в комнату» или зевает, или «прикорнет часок-другой». Не прочитавшая, наверное, ни одной книги, не умеющая думать, привыкшая просто жить на всем готовом... —простой человек... И, тем не менее, мы понимаем, что никакой склонности к преступлению в этой женщине нет.



 




Тоскующая по живому человеческому слову, Катерина Львовна со всей силой своего характера и жажды жизни отвечает первому, кто обратил на неё внимание, — молодому приказчику Сергею. Не задумываясь, она идет за его желаниями, а он умело управляет ею, играя на её чувствах. Но почему возможностью устранения препятствий на пути к счастью Катерина Львовна считает именно убийство? Наверное, потому, что она — дитя той среды, которая сама рождает жестокость, не имея никакого сочувствия к человеческим слабостям. И Катерина Львовна защищает себя теми способами, какие ей подсказывает эта среда. Свекор, отстегав Сергея «нагайкою, пока сам из сил выбился», бросив его «в кладовой, пока взбитая в чугун спина заживет», грозит выпороть её на конюшне, Сергея отправить в острог. Не минуты не раздумывая, Катерина Львовна потчует свекра отравленными грибочками. Никто и не заподозрил убийства. «Справившись с этим делом, — пишет дальше бесстрастный повествователь, —  Катерина Львовна уж совсем разошлась. То она была баба неробкого десятка, а тут и нельзя было разгадать, что такое она себе задумала; ходит козырем, всем по дому распоряжается, а Сергея так от себя и не отпускает. Задивились было этому по двору, да Катерина Львовна всякого сумела найти своей щедрой рукой, и все это дивованье вдруг сразу прошло. «Зашла, — смекали, — у хозяйки с Сергеем алигория, да и только. — Ее, мол, это дело, ее и ответ будет». Равнодушие окружающих, чувства безнаказанности и отсутствие вины за убийство — за «первую песенку» — все это ведет Катерину Львовну дальше по пути преступления.

Смело и нагло разговаривая с вернувшимся мужем, уже зная, что произойдет, Катерина Львовна чувствует за собой силу и право распоряжаться чужой жизнью. «Одним движением она отбросила от себя Сергея, быстро кинулась на мужа... схватила его сзади своими тонкими пальцами за горло; и, как сырой конопляный сноп, бросила его на пол». Никакого страха, полное хладнокровие.

Только перед убийством мальчика, малолетнего племянника мужа Феди Лямина Катерина Львовна| размышляет, постепенно уговаривая себя, раз за разом повторяя слова Сергея, и опускаясь до невероятного цинизма: «И добро бы человек, а то дитя, мальчик». Читатель уже знает, что и «человек» не остановит Катерину Львовну...

А Сергей? Нельзя не сказать и о нем. Что он за человек, что движет им? Вместе с Катериной Львовной мы узнаем, что он «у Копчоновых допрежде служил, так прогнал его хозяин. — Аксинья понизила голос и досказала: — Сказывают, с самой хозяйкой в любви был... Ведь вот, треанафемская его душа, какой смелый!» И речь его в сцене соблазнения Катерины Львовны говорит о том, что он-то книжки читал, и как найти подход к женщине, знает. И мы уже понимаем, что не только плотские желания движут им. Наверное, не совсем доволен он своей судьбой, а внешность и хитрость, которую чуть позже разглядела Катерина Львовна, подсказали ему, как добиться богатства и завидного положения. Во второй части повести, когда разоблаченные волей случая и осужденные герои повести идут «в каторжную работу», эти догадки подтверждаются отношением Сергея к беззаветно любящей его Катерин не Львовне: «...я её, может, и никогда не любил, а теперь...» Страшнее этих слов для Катерины Львовны нет ничего, и злоба заставляет её покончить с собой и ненавистной соперницей.

Катерина Львовна, как и Сергей, так и не осознала до конца, что совершила. Любовь ослепила ее, но этим нельзя оправдать преступления. Пылкий характер дал о себе знать, жестокость взяла верх. Неспособность оценить себя, свои поступки и желания, неумение считаться с ценностью человеческой жизни, равнодушие окружающих — вот что привело героев к нравственной и социальной гибели.