Есть два представления о стихии. Стихия - явление природы, обнаруживающееся как ничем не сдерживаемая сила. И стихия как неорганизованная сила, действующая в социальной среде. Само слово "стихия" не присутствует в описании наводнения, а появляется оно гораздо раньше, во вступлении, когда характеризуется красота Петербурга:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия.
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия.

 




Но почему-то, когда начинается наводнение, стихия переходит в Неву. То есть стихия - это Нева. Стихия как Нева представляется в поэме такими образами: Нева больной, зверь, вор, с битвы прибежавший конь, котел, злодей. Но Неву вначале что-то сдерживает, а именно гранитная набережная, построенная Петром I:
В гранит оделася Нева.
Тут же происходит конфликт стихии и Петра. Петр ничего не может сделать против нее, он прикован. В этом конфликте побеждает стихия. И тут стихия начинает бунтовать: она злится на Петра за то, что она не может причинить ему зла, как и он ей. То есть в принципе никто из них не победил. Но стихия разрушает город. А Петр прикованно смотрит на это. И тут кажется, что стихия ушла, но она вошла в человека (в Евгения). И стихия разрушает человека изнутри, но не как стихия природы, а как стихия безумия. Стихия природы переходит в стихию безумия. Тут сталкиваются Евгений как стихия и Петр как государство. И при столкновении побеждает Петр, так как он устоял при наводнении, а Евгений нет, он сошел с ума.
Из текста видно, что А.С.Пушкин желает победы стихии. Пушкин очень ярко ее выражает, он понимает ее. И тут же появляется вопрос: "Что же надо сделать, чтобы предотвратить столкновение Петра и Евгения?" Но для этого нужно избежать конфликта Петра и стихии. Медный всадник стоит на скале Скала - это пропасть, а лошадь - Россия. Поэт Мицкевич сказал, что лошадь упадет в пропасть и разобьется. Высказывание Пушкина об этом: "Мицкевич считал, что лошадь упадет в пропасть и разобьется, но я не такой дурной пророк, как он: она удержится, эта отличная, сделанная из меди лошадь. Пропасть нас поглотит в том случае, если мы не совершим то, о чем я мечтал с лицея: не освободим крепостных, не освободим узников, не смилуемся над убийцами. Остальные прелести свободы придут потом".
Пушкин пытался предотвратить революцию. Но он только отсрочил ее на восемьдесят лет. И если мы не последуем наказам Пушкина, мир наш падет в ту пропасть.