Н. В. Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, хотя и по нашим, современным понятиям, и по представлениям того времени это - роман. О поэме как жанре В. Г. Белинский писал: «…есть особый род эпоса, который не допускает прозы жизни, который схватывает только поэтические, идеальные моменты жизни и содержание которого составляют глубочайшие миросозерцания и нравственные вопросы современного человечества. Этот род эпоса один удержал за собою имя «поэмы». Таковы все поэмы Байрона, некоторые поэмы Пушкина (в особенности «Цыганы» и «Голуб»), также Лермонтова «Демон», «Мцыри» и «Боярин Орша». Значит, остается предположить, что Гоголь употребил термин «поэма» как синоним термина «эпопея», задумав создать большое трехчастное произведение.» «…может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное бога теню русского духа, пройдет муж, одаренный божественными доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения. И мертвыми покажутся перед ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом!».

Замысел не был осуществлен до конца, и, как говорил Белинский, «не зная как, впрочем, раскроется содержание «Мертвых душ» в двух последних частях, мы еще не понимаем ясно, почему Гоголь назвал «поэмою» свое произведение, и пока видим в этом названии тот же юмор, каким растворено и проникнуто насквозь это произведение.  Смысл, содержание и форма «Мертвых душ» есть - «созерцание данной сферы жизни сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы». В этом и заключается трагическое значение комического произведения Гоголя; это и выводит его из ряда обыкновенных сатирических сочинений». В современном литературоведении за «Мертвыми душами» закрепилось определение «роман-поэма».


 



Поэтическое искусство относится к искусствам временным: образы, картины в художественном произведении развертываются во времени, в отличие, например, от живописи как искусства пространственного. Но «Мертвые души» построены гак, что создается иллюзия соединения временного и пространственного принципов. Образы и картины этого произведения представляются не только развертывающимися во времени, но и расположенными в пространстве. Сама композиция поэмы воспринимается зрительно, как произведение живописи.

Фон этой картины - жизнь губернского города N. (главы 1, 7-10). Здесь все окостенело, устоялось, омертвело до такой степени, что даже трудно представить себе возможность какого-нибудь движения. На этом фоне вырисовывается второй план поэмы-помещики (главы 2 - 6). Все помещики (кроме Плюшкина) тоже даны статично, без развития. Это не значит, что они просты: каждый из них представляет собой очень сложный «нравственно-психологический комплекс». Внутри этого комплекса есть движение, неожиданности, по герой омертвел в этом комплексе, у пего пет ни прошедшего, ни будущего. И только в Плюшкине пространственный принцип заменяется временным: в нем мы видим движение - от лучшего к худшему.

Па первом плане этого живописного полотна вырисовывается яркая фигура Чичикова, являющегося одним из действующих лиц первых десяти глав и главным героем одиннадцатой главы. Но Чичиков - это развитие: в одиннадцатой главе характер Чичикова дан в процессе становления, формирования, а в первых десяти главах он показан как предприниматель, аферист.

Вот такое соединение статичного и динамичного принципов изображения жизни в первом томе «Мертвых душ», с постепенным замещением статичного динамичным, очевидно, обусловлено общим замыслом поэмы: первый том - Россия «мертвых душ», второй и третий - чистилище и рай. С шестой главы первого тома начинается перелом в сторону движения, т. е. «во временную перспективу», и не случайно, «что из двух героев первого тома Гоголь намеревался взять и провести через жизненные испытания к возрождению, видимо, только двух: Чичикова и… Плюшкина».