Высшее и прекраснейшее в человеческой природе - земле, ощущение свободы и независимости...

Как истинно русский поэт, Лермонтов не мог в своем творчестве обойти тему любви к родной стране. Многие его стихи проникнуты чувством гордости за свой народ, за свою родину («Два великана», «Поле Бородина», «Бородино»). 

Поэт не уставал восхищаться мужеством и героизмом русского народа. Патриотизм Лермонтова не казённый, показной, а искренний, идущий из глубины души, потому и находит живой отклик в сердцах читателей уже много лет. Поэт осуждает «официальную» Россию. Чего стоит только его гневно-сатирическое, обличительное стихотворение «Прощай, немытая Россия!..» Лермонтову ближе, несомненно, другая Россия — Россия народная. Он искренне восхищается неповторимой природой родной страны, ее необозримыми просторами. Мощный поэтический дар Лермонтова позволял ему говорить со своим читателем на самые разные темы, передавать самые разные, порой очень сильные чувства и переживания. Замечательно сказал об этом критик XIX в. С. П. Шевырев: «Его сила творческая легко покоряет себе образы, взятые из жизни, и дает им живую личность. На исполнении видна во всем печать строгого вкуса: нет никакой приторной изысканности, и с первого раза особенно поражают эта трезвость, эта полнота и краткость выражения, которые свойственны талантам более опытным...» Именно эта «трезвость, полнота и краткость выражения», по словам критика, и отличают одно из самых поздних стихотворений Лермонтова о России— «Родина», которое является своеобразным поэтическим завещанием поэта.

В этом стихотворении Лермонтов выказывает свою любовь к России народной. В этом, безусловно, нет ничего необычного: многие поэты, современники Лермонтова, писали о своей любви к родной стране, но Лермонтов уже с первых строк смело заявляет о том, что его чувство иное: Люблю отчизну я, но странною любовью! Не победит ее рассудок мой.

Необычность этого стихотворения в контексте всего творчества поэта и на фоне всей русской поэзии того времени бросалась в глаза — произведение было сразу замечено. Н. А. Добролюбов писал: «Лермонтов,... умевши рано постичь недостатки современного общества, умел понять и то, что спасение от этого ложного пути находится только в народе. Доказательством служит его удивительное стихотворение «Родина».

Тема стихотворения заявлена в самом названии. Это уже не Россия в «голубых мундирах», а страна русского народа, отчизна поэта. Эта любовь слагается из горячей любви автора к русским людям и к русской природе, которой Лермонтов не уставал восхищаться. Вероятнее всего, поэт в первых строчках слегка лукавит, говоря, что:
Ни слава, купленная кровью, Ни полный гордого доверия покой, Ни темной старины заветные преданья Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Конечно же, и слава, и преданья старины, не раз воспетые Лермонтовым в поэзии, не могли его не волновать, не будить в нем поэтическое воображение. Но главное в этом стихотворении другое: поэт признается в любви к родным просторам: 
Но я люблю, — за что, не знаю сам, — Ее степей холодное молчанье, Ее лесов безбрежных колыханье, Разливы рек ее, подобные морям..

 




Как видим, поначалу все во многом традиционно: многие поэты так же, как и Лермонтов, воспевали и степи, и леса, и реки. Но далее от упоминания русских просторов поэт переходит к образам, несколько сниженным, «приземленным», которые у читателя эпохи Лермонтова могли вызвать легкое недоумение:
Проселочным путем люблю скакать в телеге И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге, Дрожащие огни печальных деревень...

Поистине здесь Лермонтов представляет себя как достойный наследник Пушкина: в поэтический текст вторгается не вполне поэтическая деталь, к высокой поэзии не имеющая никакого отношения, и обретает реальную поэтическую «жизнь». И последующие образы также до создания этого стихотворения едва ли могли появиться в произведении (да еще и поэтическом), посвященном теме любви к отчизне:
Люблю дымок спаленной жнивы, В степи ночующий обоз И на холме средь желтой нивы Чету белеющих берез. С отрадой, многим незнакомой, Я вижу полное гумно, Избу, покрытую соломой, С резными ставнями окно...

Лермонтов, как обычно, мастерски владеет композицией стихотворения: от признания в любви и называния ее «странной» он переходит к примерам, связанным вначале с русской природой, а затем с картинами крестьянской жизни. И завершение стихотворения — вовсе неожиданное для читателя 40-х годов XIX в.:
И в праздник, вечером росистым, Смотреть до полночи готов На пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков.

Лексика стихотворения, вначале литературно-книжная («рассудок», «слава, купленная кровью»), в последней части сменяется простой разговорной речью («скакать в телеге», «дымок жнивы», «говор пьяных мужичков»). В стихотворении меняются и рифмовка, и стихотворный размер.

Стихотворение высоко оценил и другой русский критик, Н. А. Добролюбов: «Лермонтов обладал, конечно, талантом и, умевший рано постичь недостатки современного общества, умел понять и то, что спасение от этого ложного пути находится только в народе. Доказательством служит его удивительное стихотворение «Родина», в котором он становится решительно выше всех предрассудков патриотизма и понимает любовь к Отечеству истинно, свято и разумно».
В XX в. литературоведы признают, что стихотворение «Родина» является своеобразным предшественником стихов Некрасова о России народной: Лермонтов словно предвосхищает некрасовские мотивы в поэзии.

Выдающийся публицист и общественный деятель первой половины XIX в., Петр Яковлевич Чаадаев, друг Пушкина, как-то написал: «Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, — только бы ее не обманывать». Под этими словами, несомненно, мог бы подписаться и Лермонтов, который способен был сказать в адрес своей Родины и нелицеприятные вещи, а мог и восхищаться красотой и могуществом отчизны, ее народом, но всегда был предельно честен с ней и со своими читателями. И в этом, бесспорно, тоже сказалось величие поэтического дара Лермонтова.